Однако эти приятные мысли то и дело прерывались воспоминаниями о ссоре с супругой, которая произошла утром. Он не без зависти думал, что у жены хорошо подвешен язык, что она ловко умеет нанести ему удар в самое больное место, в то время как ему приходят на ум нужные выражения лишь тогда, когда поезд ушел. В этом отношении у его жены был несомненный дар.
Да нет, черт возьми, она научилась всему у своей маменьки. Он до сих пор не мог забыть скандалы, которые ему закатывала теща, умершая десять лет назад. В то время Мейбл из кожи лезла вон, чтобы не допустить вспышек гнева у матери. Тогда она не была еще такой бесформенной толстухой. В молодости она обладала хорошей фигурой.
Ну, уж если говорить начистоту, то и он тоже здорово обрюзг. «Потерял форму», как принято теперь выражаться, после того как перестал играть в гандбол. Сейчас он уже забыл, как это случилось. Кажется, после того, как он переболел гриппом, а потом изменилось время тренировок…
Неожиданно Делла Стрит заявила:
— Я настаиваю на своем праве воспользоваться телефоном.
Полицейский нахмурился, так как ее слова прервали ход его мыслей.
Даже не повернув головы, он пробормотал:
— Когда они вас зарегистрируют, у вас будет время позвонить своему адвокату.
— Я требую, чтобы мне разрешили связаться с ним прямо сейчас!
Полицейский ничего не сказал. Он хмурился, пытаясь припомнить, из-за чего же, в конечном итоге, он перестал заниматься гандболом. Кажется, это было связано с его служебными обязанностями. Вроде бы это произошло в то время, когда одна скандалистка накляузничала на капитана в связи с якобы необоснованным арестом.
Делла Стрит все так же требовательно продолжала:
— Я настаиваю на своем праве связаться с мистером Перри Мейсоном, который является и моим начальником, и моим адвокатом.
— Это вам не поможет, сестренка!
— Вы слышали мои требования. И мы еще посмотрим, поможет это мне или нет. Я знаю, что по этому вопросу существуют определенные законы.
— Вы можете поговорить с лейтенантом.
— Хорошо, давайте я поговорю с лейтенантом.
— Он примет меня, когда будет готов.
— Он «примет вас»? Ну, а нам-то что от этого?
— Извините, оговорился… Он примет вас, когда будет готов к этому.
— Я готова сейчас и разговариваю не с лейтенантом, а с вами.
— Я всего лишь выполняю распоряжения.
Делла Стрит покачала головой.
— Вы можете оказаться в затруднительном положении. Мистеру Перри Мейсону эта история очень не понравится.
— Мадам, лейтенанту ровным счетом наплевать, понравится это Перри Мейсону или нет!
— А когда ему что-то не нравится, — не обращая внимания на его слова, продолжала Делла Стрит, — он непременно реагирует должным образом. Возможно, он предъявит обвинение именно вам.
Полицейский с грохотом опустил ноги на пол и повернулся, чтобы посмотреть на Деллу.
— Мне? — переспросил он.
— Естественно.
— На каком основании?
— За отказ разрешить мне связаться с адвокатом, за то, что вы не согласились без проволочек отвезти меня к судье.
— Обождите минуточку! Вы ведь не арестованы!
— Тогда на каком основании вы нас здесь держите?
— С вами хочет побеседовать окружной прокурор.
— А я не желаю с ним беседовать!
— Значит, вам не повезло!
— Вы хотите сказать, что я здесь в качестве свидетеля?
— Ну, отчасти. Расследуется преступление.
— Если я задержана как свидетель, — заявила Делла Стрит, — вы должны предъявить мне судебное решение по соответствующему делу. Если же я арестована, вы обязаны незамедлительно отвезти меня к судье.
— Вот мы как раз и ждем судью! — с улыбкой заявил полицейский.
— Можете поступать по-своему, — холодно заявила Делла Стрит. — Но когда вам предъявят обвинение, не жалуйтесь и не говорите, что вас не предупреждали, у вас вид человека, прослужившего много лет в полиции. Было бы очень обидно, если бы вы сейчас сделали что-то такое, что лишило бы вас пенсии.
— Послушайте, о чем вы говорите?