Бог ты мой! Каким же дураком он оказался, с таким старанием изображая из себя умника. И как ловко я провел его! Грубый и безжалостный, он чувствовал себя могущественным и непобедимым только в окружении человеческих отбросов. Но если бы он знал этот сорт людей так хорошо, как знаю я, он бы вел себя сейчас совсем по-другому. Потому что эти люди, работавшие на него, пока он обладал силой и властью, походили на стаю голодных отчаянных крыс, готовых наброситься на любого, кто даст слабинку.
Увидев страх на лице хозяина и поняв, что он трусит, они не торопились выполнять его приказания. К чему? Достаточно подождать пятнадцать минут, и главарь будет мертв. И тогда все, что лежит на столе, все неисчислимые сокровища достанутся им.
Переглянувшись, они приблизиАсь к нему.
Босс с ледяными глазами понял, что навсегда потерял над ними власть. Смертельный страх исказил его лицо, на висках и на лбу выступили капли холодного пота. Это было жалкое зрелище!
И все-таки рассудок не покинул его окончательно — он повернулся к решетке и прокричал:
— Пристрели этих предателей! Убей их!
И остановился в ожидании.
Бандиты, забывшие было о потайной площадке, в страхе отступили назад. Сумей он воспользоваться моментом, ему бы удалось взять ситуацию под контроль — он мог бы усмирить бандитов и попробовать прорваться к выходу.
Но он проявил нерешительность, занял выжидательную позицию. Подняв глаза, он смотрел на решетку, удивляясь, почему его приказ не выполняется.
Это было глупо. Даже если бы охранник и был там, он, вероятнее всего, предпочел бы встать на сторону, остальных. Какой смысл защищать того, кто уже мертв? А в глазах своих подчиненных главарь был уже всего лишь куском шевелящейся плоти, пытающейся выиграть у смерти еще несколько мгновений.
Не услышав выстрелов из-за решетки, бандиты снова подступили ближе. Лицо босса передернулось в болезненной гримасе. Как и большинство страдающих ожирением людей, он был трусом и боялся физической расправы. Сверкнули лезвия ножей — это было пострашнее яда, — и он опустился на колени. Он просил пощады, умолял отпустить его, сулил бандитам золотые горы… Но его глаза, в которых застыл неподдельный ужас, по-прежнему напоминали две глубокие ледяные бездны.
Наконец он опустил голову, закрыл глаза, застонал, потом вскрикнул — и… два ножа сделали свое дело. Бандиты торопились поскорее схватить добычу, пока не явились другие члены банды, с которыми пришлось бы делиться и деньгами и женщинами.
Однако Элен Чэдвик не сидела сложа руки. Она бросилась к девушке с родинкой, вынула у нее изо рта кляп и принялась развязывать веревки.
Я сломя голову бросился вниз с площадки, спеша на помощь. Сейчас эти девушки, как никогда, нуждались в защите.
И вдруг я услышал резкий, пронзительный, холодящий душу звук, способный заставить содрогнуться любого, кто не в ладах с законом, — вой полицейской сирены.
В этот момент я и влетел в комнату.
— Господа, полиция уже перед домом, — сообщил я, отвесив поклон двум бандитам с перепачкаными кровью руками. — Если поймают, вам конец. Черный ход все еще свободен.
Подгонять их не пришлось. Словно крысы, бегущие с тонущего корабля, они бросились вон из комнаты и помчались по коридору. Их тяжелые неуклюжие движения свидетельствовали о том, что они были парализованы страхом.
Снизу, с пола, послышался какой-то клокочущий звук, я посмотрел туда и увидел босса с ледяными глазами. Изо рта его, булькая, лилась кровь, в глазах стояла жгучая смертельная ненависть. Он корчился на полу, пытаясь добраться до меня. Теперь он понял все, но было уже поздно — его глаза заволокла смертельная пелена.
Элен Чэдвик бросилась ко мне в объятия. В этот момент раздался визг тормозов подъехавшей к обочине машины.
— Бегите, Элен! Если вас найдут в этом чертовом логове, это будет похлеще, чем разглашение тайны этих бумаг. Скорее к черному ходу! У вас еще есть время. Спасайтесь, я догоню вас. Верьте мне и бегите скорее!
Я подтолкнул ее к выходу, и она, осознав всю резонность моих слов, выпорхнула за дверь легко, как пушинка, и побежала по коридору.
В неистовой спешке я подскочил к сейфу.
Всем известно, что я могу открыть любой сейф, причем так, что никто об этом не догадается. Но сейчас время работало против меня. У меня оставались считанные секунды. Полицейские уже выскочили из машины и, схватив карабины, неслись к дому.
Хорошо, что необходимый инструмент — стетоскоп, подключенный к работающему от батареек усилителю звука, — у меня всегда при себе, я ношу его в маленькой сумочке под мышкой. Все действия я выполнял в немыслимой спешке. Наконец мне удалось подобрать комбинацию, дверца распахнулась, и я заглянул внутрь. Все, что там лежало — золотые и платиновые слитки, ювелирные украшения, деньги, — я смахнул в сторону. Полицейские уже колотили в дверь, пытаясь ее выбить. Послышался звон разбитого стекла — видимо, они решили проникнуть в дом через окно. Позади себя на диване я услышал шорох — это девушка с родинкой наконец освободилась от веревок. На полу, тоже пытаясь высвободиться, корчился человек с разбитым лицом, который дрался на стороне девушки и был свидетелем всего, что произошло.