Евгений жадно уставился на Шувалова-Извицкого. Тот был собран, напряжен и немного возбужден, словно перед боем.
-- Любопытная идея. Неясно одно – зачем мне Бобровичи? Если бы вы удосужились поинтересоваться у вашей милой тетушки, то узнали бы: они почти не приносили дохода. Антонина Афанасьевна, царствие ей небесное, вечно на это сетовала.
-- Сейчас – да, но речь шла о будущем. Куницыны, вкладывая деньги в обустройство своих земель, волновались, не придется ли потом кое-что разрушить, поскольку через имение могут проложить железную дорогу. Не сомневаюсь, у вас сохранились связи в столице, и вы узнали то же, что и я. Скорее всего, часть железнодорожных путей и впрямь перенесут немного в сторону, и они пройдут через Бобровичи. Государство выкупит участок по той цене, которую назначит владелица... или владелец. А вам катастрофически не хватает денег. Доходы падают, а жить вы привыкли на широкую ногу. И вдруг – такое искушение! Антонина Афанасьевна, все равно не умеющая толком хозяйствовать, продаст вам Бобровичи и вернется в Москву, где ей будет гораздо лучше. Вы же через некоторое время получите солидную компенсацию от государства. Всем хорошо, никто не пострадает. А что старуха упряма, так ее достаточно напугать, и она согласится.
Но дело пошло наперекосяк. Антонина Афанасьевна, в которой любопытство пересилило страх, полела на второй этаж и погибла. На похороны приехал наследник. Был огромный шанс, что он охотно избавится от Бобровичей, которые являются скорее обузой, нежели источников денег. Но, поди ж ты, Евгений Павлович влюбился в этот край и не захотел его покидать. Тогда вы решили напугать и его – благо, после таинственной смерти тетушки в призрак Параши теперь поверить было гораздо легче. Не знаю, как вы уговорили Андрея. Возможно, сыграли на ревности к Катиш. Мол, если наследник здесь останется, то непременно на ней женится, и надо постараться, чтобы он поскорее уехал. Как бы там ни было, Андрей залез ночью на второй этаж и затаился. При виде поднимающегося Евгения он надавил на рычаг, включив очередной механизм и заставив соперника пережить пару не самых приятных минут. Измазанное фосфором покрывало в темноте наверняка выглядело впечатляюще.
Но Андрея замучила совесть. Он чувствовал себя убийцей Антонины Афанасьевны и хотел повиниться. Такой уж у него характер -- может иной раз совершить ошибку, но всегда в дальнейшем ее признает. Однако, открой он правду, всплыла бы и ваша роль, Георгий Михайлович, а этого вы допустить не могли. Вы назначили Андрею встречу прошлой ночью в театре Бобровичей, ударили не подозревавшего дурного юношу эфесом шпаги по затылку, а потом уложили его на лестнице так, чтобы казалось – он погиб, подобно Антонине Афанасьевне.
Эффект ожидался двойной. Вы избавились от угрозы разоблачения, плюс наследник после двух одинаковых смертей вряд ли оставит себе имение, охотно продав его. Вот и все. Не скрою, я подозревал вас с первой же минуты. Именно вы, бывший хозяин Бобровичей, знали устройство театра и легко могли имитировать призрак. Вы упорно предлагали Антонине Афанасьевне купить у нее имение. Вы – умный человек, полковник, привыкший планировать операции загодя и не гнушавшийся риском. Ваши знакомства в Петербурге позволяли не просто сделать выводы из оговорок Куницыных, а точно выяснить планы перестройки железной дороги.
Однако в ночь смерти и в ту, что ей предшествовала, у вас оказалось несокрушимое алиби. Я не сразу сообразил, что вы могли действовать через посредника. Вы ведь из тех, кто предпочитает идти на рискованное дело в одиночку, не доверяясь посторонним. Потом я понял свою ошибку – к сожалению, слишком поздно. Изначально вы не полагали, что рискуете. Вы не собирались убивать Антонину Афанасьевну, а хотели лишь напугать ее. Даже если бы ваша роль вскрылась, чего в ней особенного? Ну, не отговорили Андрея от глупой шутки. Все посмеялись бы и забыли.
Но старушка погибла, а после ее смерти ситуация изменилась. Вы не оставили затеи с призраком, хоть она и стала опасной. Шутка превратилась в злодейство. Одно дело – разыграть Антонину Афанасьевну, а другое – зная, к столь страшным последствиям привел подобный розыгрыш, повторить его. Это покушение на убийство. А от него ровно шаг до настоящего убийства. Поскольку Андрей уже изображал по вашей наводке привидение, вы, решив, что вам нечего терять, толкнули его повторить опыт, теперь в отношении Евгения Павловича. Но довериться постороннему, зависеть от его переменчивого настроения не в ваших правилах. Вы убили Андрея, пока он вас не выдал.
Рана на затылке Андрея имела причудливую форму, на коже даже отпечаталось что-то вроде узора. Я стал мучительно вспоминать, что он мне напоминает. Безуспешно искал предмет, которым рану нанесли. А потом меня осенило. Шпага, с которой вы не расстаетесь и которой владеете идеально! Умеете не только колоть, но и ударить так, чтобы жертва погибла, не успев даже вскрикнуть. Обыскав Парадиз, полиция найдет шпагу, исследует ее и докажет вашу вину, обнаружив следы крови и кожи Андрея. Или признаетесь сами, Георгий Михайлович?
Елизавета Николаевна встала, подошла к Шувалову и нежно поцеловала его в лоб. Затем произнесла:
-- Помнишь, Жорж... Когда ты предложил мне руку и сердце, а я призналась, что люблю Дмитрия, ты сказал: настоящий мужчина умеет проигрывать достойно. Останься мужчиной -- не теряй достоинства.
-- Ответь мне, Лизанька, -- Георгий Михайлович с тоской посмотрел ей в глаза. – Ты поверила Саше, а не мне, потому что он – твой племянник?
-- Нет, -- показала головой Елизавета Николаевна. – Потому что знаю вас обоих очень много лет.
Шувалов-Извицкий горько усмехнулся.
-- Значит, судьба. Я и вправду не хотел убивать Антонину Афанасьевну. Да, и глупа она была, и дворянство ее недавнее, но я был искренне к ней привязан. Только очень уж обидно. Бобровичи – исконные земли нашего семейства. Почему нажиться на них должна она – посторонняя, чужая? Это несправедливо. Я своею рукой продал ей поместье – значит, должен был найти возможность получить его обратно. Ей бы это не повредило. Она была рождена для Москвы, а не для деревни, и лишь из упрямства отказывалась это признать.
Когда она погибла... думаете, я не страдал из-за этой роковой случайности? Конечно, страдал. Именно потому мне хотелось, чтобы бедняжка умерла не зря. Если бы наследник не продал мне имение, вышло бы, что жизнь женщины прервалась впустую. Я не мог этого допустить.
Жаль, у Андрея Зыкина оказался слабый характер. Хотя чего ждать при низком происхождении? Я понял, что рано или поздно он меня выдаст. Пришлось от него избавиться. У меня не было другого выхода. Один из нас пострадал бы – либо я, либо он. Можно ли сравнивать ценность обыкновенного деревенского юноши – и меня, Шувалова-Извицкого? Лизанька, согласись, я поступил единственно верно! И, не окажись здесь твоего племянника, все прошло бы идеально. Но я на тебя не в обиде. Ты права – надо проигрывать достойно.
Что же, Александр. Не нужно искать мою золотую шпагу, чтобы исследовать ее вашими современными аппаратами. Хоть ее оставьте не обесчещенной. Я признаюсь в убийстве! Зовите урядника.
-- Он уже здесь, -- вежливо пояснил Коцебу. – А вот аппаратов, о которых я рассказывал, пока еще не изобрели. Однако рано или поздно изобретут, не сомневайтесь. Наука идет вперед.
Евгений, восхищаясь гениальным ходом друга, с улыбкой повернулся к Кате.
-- Саша разыграл Шувалова! Зато теперь граф признался в убийстве, и хода назад у него уже нет.