— Где?
— В записной книжке, которую я всегда ношу с собой.
— Вы знаете этот номер?
— Конечно.
— Можете его назвать?
— Да, сэр. Это S64805.
— Вы его помнили все время?
— Да, сэр.
— Тогда вам не надо было его записывать, не так ли?
— Я записал его для надежности.
— И это тот же номер, который вы записали?
— Да, сэр.
— Вы можете быть уверены, что это тот же номер, который вы запомнили, но откуд!а вы знали, что в книжке у вас записан он же?
— Потому что перед приходом в суд я проверил его.
— Значит, вы не были уверены?
— Я просто хотел застраховаться от возможности допустить ошибку.
— Вы арестовали Морриса Альбурга утром третьего числа?
— Да, сэр. Около девяти часов.
— и в тот же момент забрали у него оружие?
— Да, сэр.
— Когда вы записали номер пистолета?
— Приблизительно тогда же.
— Что значит «приблизительно»?
— Почти в то же самое время.
— Секунд через пять после того, как вы произвели арест?
— Конечно, нет.
— Сколько прошло секунд?
— Не знаю. Времени я не засекал. Но это номер пистолета, который я изъял у обвиняемого Морриса Альбурга.
— Что вы сделали с пистолетом?
— Положил в карман в качестве улики.
— Что потом?
— Отдал его районному прокурору, который в свою очередь — эксперту по баллистике, мистеру Карлайлу Мотту.
— Именно по совету мистера Мотта вы и записали номер пистолета? — деловито спросил Мейсон.
— Совершенно верно.
— В тот момент пистолет был отдан ему?
— Нет, он уже возвратил его районному прокурору вместе с рапортом. Он сказал, что потребуется идентификация пистолета на всех стадиях следствия и суда.
— И тогда вы списали номер с пистолета, который вам дал Мотт?
— Это был тот же пистолет.
— Откуда вы знаете?
— По внешнему виду.
— Какие особые приметы имелись на пистолете, на основании которых вы его сразу же узнали? Как его можно отличить от другого «смит-и-вессона» того же калибра?
Свидетель молчал.
— Вы не знаете?
— Если бы я смог посмотреть на пистолет… Наверное, я смог бы сказать.
— Несомненно, — насмешливо согласился Мейсон. — Вы возьмете пистолет, повертите его, обнаружите какую-нибудь царапину и заявите присяжным, что она-то и является приметой. Нет, назовите нам такую отметку сейчас.
С оторопевшим видом офицер пробормотал:
— Не могу припомнить.
Судья повернулся к свидетелю:
— Вы изъяли пистолет у обвиняемого, не так ли?
— Да, сэр.
— И отдали его эксперту по баллистике?
— Да, сэр.
— А тот, осмотрев его и дав заключение, что это тот самый пистолет, из которого был застрелен Джордж Фэйетт, посоветовал, чтобы его номер был записан, поскольку в дальнейшем появится необходимость абсолютной идентификации данного оружия?
— Да, сэр.
— Вы вынули свою записную книжку и записали номер?
— Да, сэр,
— Обсуждали ли вы тогда, в чем будут заключаться ваши показания?
— Не тогда, сэр, а немного позднее.
— Вызывайте следующего свидетеля, — сердито сказал судья Бюргеру, этот может сесть на место.
— Мой следующий свидетель — Артур Фулда.
Фулда привели к присяге, он рассказал о своем разговоре с Моррисом Альбургом, о том, как смонтировал подслушивающую аппаратуру в «Кимонт-отеле», о разговорах, которые слышал и записал на пленку.
— Ваша честь, я хочу представить эти записи в качестве свидетельства, — сказал Бюргер.
— Я бы хотел допросить свидетеля по одному вопросу, — сказал Мейсон.
— Начинайте, адвокат.
— Откуда вам известно, что это те же самые пленки, что остались в номере отеля?
— Вообще-то, мистер Мейсон, я могу ручаться только за первую. А про остальные могу только сказать, что они выглядят так же, как те, что я оставил в аппарате. Меня предупредили, что их забрали из отеля, где оставалось мое оборудование.
— У меня все. Не возражаю против приобщения записей.
— Как я понимаю, вы говорите о пленке номер 1? — спросил судья.
— Нет, о всем комплекте. Свидетель производит хорошее впечатление. И если он считает пленки теми же самыми, я не возражаю против того, чтобы они были причислены к уликам. За собой оставляю право опротестовать те разговоры, которые не относятся к делу.