— И что же произошло? — спросил Мейсон.
— Через неделю пришло письмо от Бенджамина Эд-дикса, в котором говорилось, что миссис Кэмптон была уволена им за нечестное поведение: исчезли кольцо с бриллиантом и платиновые часы. Он не счел нужным привлекать ее к суду за кражу, а решил уволить.
— Чертовски красноречивое письмо, — сказал Мейсон. — Что же вы предприняли?
— Миссис Кэмптон решила подать на Эддикса в суд за клевету. Дело слушается послезавтра.
— Вы просили Эддикса взять назад свои слова?
— Да, но он очень упрямый человек. Он заявил мне, что имеет доказательства вины миссис Кэмптон, но ему не хотелось бы подавать в суд, хотя если уж я приволоку его туда, то он смешает ее репутацию с грязью.
— Теперь я хочу задать вам один вопрос, — сказал Мейсон. — Вы помните, газеты писали об исчезновении секретарши Эддикса Элен Кэдмус?
— Я не слишком интересуюсь газетными отчетами.
— Но вы помните об этом исчезновении?
— Миссис Кэмптон кое-что рассказывала мне, — осторожно сказал Джеймс Этна.
— Тогда, может быть, вы скажете мне, когда произошло увольнение миссис Кэмптон по отношению к исчезновению Элен Кэдмус?
— Предполагаемое самоубийство Элен Кэдмус произошло за два дня до увольнения миссис Кэмптон. У нас есть мнение, только поймите меня правильно, мистер
Мейсон, я никого не хочу обвинять, но если что-то и исчезло в доме у Эддикса, то гораздо больше оснований предполагать, что виновата в этом Элен Кэдмус, а не миссис Кэмптон. Кольцо и часы находились в спальне мистера Эддикса. Она запирается. Ключ от двери был у дво-. их людей: у миссис Кэмптон и у Элен Кэдмус. Одна имела его как экономка, другая — как секретарша. Вот и все, что я могу сказать вам, мистер Мейсон. Еще час или два я буду в конторе. Мой домашний телефон 9-7211.
— Благодарю вас. Возможно, я позвоню вам позже.
'Мейсон повесил трубку. Делла смотрела на него, вопросительно подняв брови.
— Насколько я понимаю, — сказал адвокат, — твой невысказанный вопрос относится к содержанию моего разговора с Этна?
— Он относится к тому, когда мы наконец будем есть, — шутливым тоном произнесла Делла.
Мейсон рассмеялся.
— Мы поедим прямо ‘сейчас, а потом поедем на встречу с мистером Эддиксом — послушаем, что он нам скажет. И пусть случайно, пойми меня, Делла, на это есть один шанс из тысячи, но если мы найдем бриллиантовое кольцо- и платиновые часы в греческой урне в приемной, то посмотрим, какой вид будет у этого заносчивого миллионера.
— Прекрасно, — согласилась девушка. — Но это нужно делать не на пустой желудок.
— Верно. Куда мы поедем?
— Туда, где — нам подадут кусок мяса с рубленой петрушкой, и, уж поскольку нам предстоит встреча с миллионером, по-моему, мы можем позволить себе роскошь съесть немного поджаристых гренков, посыпанных протертым чесноком.
— Непременно, — серьёзно сказал Мейсон. — Нужно использовать сложившиеся обстоятельства. Если бы мы составляли завещание для мистера Эддикса или были приглашены для деловой консультации, то тогда, конечно, пришлось бы отказаться от чеснока.
— Безусловно, — согласилась Делла с озорным огоньком в глазах. — Но при сложившихся обстоятельствах, а также принимая во внимание то, что я сегодня работала допоздна, вы можете заказать и бутылку коньяка, чтобы запить мясо и гренки с чесноком.
— Ну что ж, тогда перед уходом, — попросил Мейсон, — позвони мистеру Мортимеру Херши и назначь нашу встречу с мистером Эддиксом на половину десятого утра.
— Может быть, мне посоветовать ему, если он еще не обедал, тоже попробовать гренки с чесноком? В этом случае он получит больше удовольствия от нашего общества.
— Нет, — сказал Мейсон. — Мы еще недостаточно хорошо его знаем.
— Но ведь мы узнаем его лучше?
— О, да, наверняка, — пообещал Мейсон, улыбаясь. — Узнаем, но это не доставит ему особого удовольствия.