Мейсон помолчал, прежде чем ответить:
— Когда я встретился с Бенджамином Эддиксом через день после его стычки с гориллой, он был очень встревожен и нервничал. Одна сторона его лица была закрыта повязкой.
— Правая сторона?
— Да, правая. Та, на которой было много царапин.
— Ну и что? — спросила Делла.
— За исключением этой повязки, закрывавшей правую сторону лица и часть левой, он выглядел вполне прилично.
— Почему бы и нет?
Делла Стрит поняла, что Мейсон не хочет отвечать на дальнейшие вопросы, сосредоточив все внимание на дороге, так как скорость, с которой он вел машину, требовала всего его уменид.
— Если мне удастся добиться разрешения осмотреть дом, — сказал резко Мейсон, — то ты должна держаться в стороне от меня. И ни при каких обстоятельствах не приближайся ко мне.
— Ради Бога, о чем вы говорите?
— Если мы найдем еще одну гориллу, — продолжал Мейсон, — я не хочу, чтобы ты мне помогала. Независимо от сложившейся ситуации ты тогда должна уйти оттуда, добраться до ближайшего телефона и вызвать полицию.
— Шеф, не думаете ли вы, что в доме прячется еще одна горилла? Но это невозможно.
— Нам очень мало что известно о гипнозе, — ответил Мейсон. — Предположим, что Тебе удалось загипнотизировать гориллу. Встает вопрос, как подчинить ее своей воле. Ведь ее поведение трудно предсказать.
— Шеф, вы разыгрываете меня. Не можете же вы верить в ту чепуху о загипнотизированной горилле, убившей Эддикса, которую рассказала вам миссис Кэмптон.
Мейсон усмехнулся.
— Мне кажется, Делла, что там кроется ключ к разгадке тайны, который я проглядел. И мне кажется, что если ты будешь неподалеку от меня и сможешь в любой момент бежать, то мы разгадаем эту тайну. Но если тЬ будешь рядом со мной, мы оба можем оказаться в ловушке. Так что прошу тебя оставаться поблизости от двери и по первому сигналу об опасности бежать за полицией.
* — Какой опасности?
— Загипнотизированной гориллы.
— А что будет с вами?
Мейсон усмехнулся.
— Помни, Делла, что смелость — лучшее оружие в борьбе с опасностями. Я думаю, что со мной все будет в порядке.
Делла нахмурилась.
— Мне это не совсем нравится.
Машина свернула на Олив-стрит.
— Вот мы и приехали, Делла. А.здесь, я вижу, произошли некоторые изменения.
— Да, — согласилась Делла. — Новый хозяин, по-видимому, более общителен, чем его братец.
Железные ворота были открыты настежь. Гравиевая дорожка извивалась среди зеленого газона. Караульного не было в помине.
Мейсон в последний раз предупредил Деллу:
— Если Герман Барнауэлл предложит провести меня по дому, то ты должна держаться поближе к выходу. Сделай вид, что заинтересовалась картинами, мебелью, в общем, всем, чем угодно, кроме убийства.
— Я пытаюсь понять, зачем вам это нужно, но…
— Мы приехали, — сказал Мейсон.
Он остановил машину перед домом. Дверь открылась, и навстречу им вышел коренастый крепкий мужчина. Он улыбнулся и заговорил с заметным австралийским акцентом:
— Рад приветствовать вас, мистер Мейсон. Я едва поверил своим ушам, когда вы позвонили. Я читал отчеты о ваших делах. А это ваш секретарь, мисс Стрит? Для меня большая честь принимать вас здесь. Конечно, вы понимаете, что я только недавно приехал и еще не успел устроиться. У меня нет слуг. Из предварительных разговоров с агентами по найму я понял, что найти слуг будет для меня нелегко.
— А что вы сделали с гориллами? — спросил Мейсон.
Герман Барнауэлл махнул рукой.
— Продал их зоопарку. Надеюсь, когда об этом все узнают, мне будет легче нанять слуг… Прошу вас, входите и располагайтесь. Чем я могу помочь вам?
Распахнув дверь, он сказал:
— Проходите по главной лестнице прямо в большую гостиную. Мне самому придется приготовить напитки… Что вы пьете? Виски с содовой или коктейль?
— Лучше виски, — сказал Мейсон. — Но мы спешим. Да и вы, вероятно, заняты…
— Нет, нет, ничуть, мистер Мейсон. Я разговаривал — с мистером Хардвиком, адвокатом, и пытался вместе с мистером Херши распутать сложные дела брата. Конечно, все они находятся в ведении банка, но он будет следовать моим пожеланиям. Возможно, вам будет интересно узнать, мистер Мейсон, что я распорядился ни. при каких условиях не оспаривать завещания брата в отношении миссис Кэмптон.
— Но ее судят за убийство, — сказал адвокат, — и если выяснится…
— Она не убивала брата, — спокойно ответил Герман Барнауэлл.