Фридкин счел случившееся знаком судьбы, призывающим его к действию. Безусловно, умственные способности ниже среднего уровня не позволяли ему просчитывать ситуации на несколько шагов вперед, однако даже шимпанзе можно научить многому путем монотонных повторных тренировок. Многократные попытки убить Барт все же позволили отложиться в мозгу капрала, что «проект Марзанна» неуязвим. Поэтому когда он внезапно выхватил из-за пояса небольшой револьвер, то направил его не на Барт, а на Дирка, как раз выползшего из-под капсулы, куда он рыбкой нырнул в самом начале перестрелки.
Дирк услыхал щелчок взводимого курка и застыл посреди разгромленной выстрелами лаборатории, будто загипнотизированный; все мысли вытеснил огромный секундомер, отсчитывающий последние мгновения его жизни. Выпущенная согласно законам физики пуля устремилась вперед. Однако, в какой-то момент вместо первоначальной ее цели – переносицы холистического детектива промеж испуганно распахнутых голубых глаз – перед ней оказался широкий лоб с пятнышком сажи у самой кромки волос, убранных в диковатую прическу. Будь пуля человеком, она бы грязно выругалась. Потому что вступившие в противоречие воля Вселенной и законы физики отнюдь не облегчали ей жизнь. Облегчила ее участь сама Барт, которая непроизвольно качнулась назад, убрав их с Дирком с линии выстрела.
Дирк, казалось, на время оглох – он не услышал, как с треском лопнул последний целый монитор за его спиной, только кровь тяжко пульсировала в висках, а в ушах звучал назойливый гул, похожий на жужжание роя насекомых.
А перед Барт все еще стояла последняя не уничтоженная цель, порождая острое чувство неудовлетворенности. Когда они пошли следом за клоуном, ей даже в голову не пришло прихватить запасную обойму. Д и вообще, предусмотрительность отнюдь не была ее сильной стороной. Барт никогда ничем не запасалась – ни едой, ни водой, ни оружием. Обо всем должна была позаботиться Вселенная. И если ей удалось убить человека просто стоя с пустыми руками в одном гостиничном халате и тапочках посреди людной улицы, то, вне всякого сомнения, необходимое ей оружие находилось очень близко, стоило лишь протянуть руку. И Барт протянула – к лежавшему на столике рядом с капсулой блокноту с верхним зажимом для карандаша. Ее пальцы наткнулись на карандаш и крепко обхватили его ребристую поверхность. А потом она размахнулась и метнула карандаш во Фридкина.
Капрал на секунду застыл наподобие статуи, уронил руку с револьвером вдоль тела и разжал пальцы. Оружие упало, глухо звякнув. А потом с изумленно-неверящим выражением на лице Фридкин начал заваливаться назад. Мешком осел на пол и остался лежать, все так же удивленно пялясь в потолок левым глазом. А из его правой глазницы, медленно набухавшей алым, торчал карандаш.
Из груди Барт вырвался глубокий удовлетворенный вздох.
– Ну вот. Теперь стало повеселее.
– Господи…– Дирк непроизвольно шагнул вперед на негнущихся ногах и чуть покачнулся. – Ты… ты спасла меня. – Он обернулся к своей спутнице и недоверчиво уставился на нее. – Ты ведь меня спасла.
– А, – она небрежно махнула рукой и почти машинально подобрала с пола пистолет одного из убитых солдат, – это все фигня.
Внезапный звук заставил их настороженно замереть на месте – хруст разбитого стекла под чьими-то шагами и негромкие ритмичные хлопки ладони о ладонь.
Профессор Штоллер появился откуда-то из глубины лаборатории, и Дирка запоздало вспомнил о другом выходе, о видеокамерах. Он мысленно обругал себя за глупость и недогадливость. Оказавшись на виду, Штоллер еще трижды хлопнул в ладоши, словно благодарил актеров за любопытное зрелище.
– Браво. Признаться, я недооценивал тебя, Свлад. Вас обоих. Вы способны… на многое. Особенно когда действуете вместе. Мы пытались войти в контакт с пришельцем годами, а вам это удалось за пару дней. Было бы просто невероятным расточительством вас отпустить.
Рывком развернувшись, Барт нацелила ствол ему в голову.
– Ты правда, что ли, попытаешься нас задержать? Или пиздишь?
Тот улыбнулся, развел руками с миролюбивым видом, а потом вдруг молниеносным змеиным движением скользнул в сторону Дирка и, прикрывшись им, приставил скальпель к его горлу. Барт растерянно переступила с ноги на ногу, продолжая целиться то выше, то ниже, но выстрелить, не зацепив заложника, возможности не было.
– Вот видишь, милочка, это работает в обе стороны. Капрал не смог убить его, потому что не мог убить тебя. А теперь ты не сможешь убить меня, потому что не можешь убить его. Даже если ты выстрелишь – я успею вскрыть ему сонную артерию, – при этих словах у Дирка нервно дернулся кадык на напряженно вытянутой шее.– Ну, может хватит? – тон Штоллера сделался по-отечески мягким. – Просто не упрямьтесь и пойдемте со мной.
Он сделал шаг назад, в ту сторону, откуда появился, увлекая за собой Дирка, а Барт непроизвольно шагнула следом, продолжая целиться.
– Дирк! Что мне делать? Ты типа умный, так придумай что-нибудь!
У того вырвался нервный смешок.
– В моем положении не особенно хорошо думается. Но, знаешь, Барт…
– Чего?
– Лучше пристрели меня.
Он сказал это каким-то особенным тоном, который словно принадлежал совсем другому человеку.
– Чего? Двинулся?
– Нет, правда, – губы Дирка сжались в тонкую полоску, на подвижном лице страх и отчаяние чередовались с решимостью. – Лучше так, чем попасть в руки…
Штоллер поцокал языком.
– Зря ты так, мальчик. Мы ведь, помнится, почти подружились.
– Довольно!
Голос, прозвучавший за спиной Барт, заставил всех участников действа невольно вздрогнуть. Говорил, несомненно, их старый знакомец клоун, только вот голос у него был совершенно другой. Не мягкий, принадлежащий существу непонятного пола, а мужской – глуховатый, усталый, голос человека явно не молодого. Клоун медленно стянул с головы парик, одним неуловимым движением ладони убрал грим с лица, словно маску снял, избавился от своего пестрого наряда. Не прошло и минуты, как перед взорами присутствующих предстал невысокий худой изможденный мужчина с залысинами надо лбом, одетый в мешковатую полосатую робу с нашитой желтой звездой на груди.
– Узнаешь меня, Отто?
Рука Штоллера со скальпелем дрогнула, взгляд растерянно заметался.
– Этого… этого не может быть. Ты ведь давно мертв! Ты совершенно точно мертв!
– Отпусти мальчика, Отто, и давай поговорим. Кому как не тебе знать, что некоторых мертвецов невозможно похоронить навсегда.
Штоллер вдруг издал странный придушенный возглас, полоснул скальпелем по правому боку Дирка и толкнул его к Барт так, что он врезался в нее и сбил с ног. А сам Штоллер молниеносно метнулся вглубь лаборатории и нырнул в неприметный узкий проем в стене; пули, выпущенные Барт, звонко лязгнули о поверхность закрывшейся за ним бронированной металлической двери.
***
– Потерпи, еще чуть-чуть осталось,– сделав последний стежок, Фара наложила поверх швов квадратик стерильной марли. – Это всего лишь порез, ничего важного не задето.
Дирк покорно кивнул; он сидел на узкой кушетке в центре комнаты, где хранились запасы лекарств и медицинского оборудования. Сидел, чуть скособочившись – бледный, апатичный и пугающе молчаливый.
– Я знаю. Он не собирался меня убивать, просто хотел отвлечь внимание.
Риггинс выругался сквозь зубы, поднялся, отошел в угол – в другом, негромко переговариваясь, обосновались Барт и Кен. Перед глазами все стояла та клетка. Восемь. Их было восемь. Что их убило – ядовитый газ, неведомый вирус? Зачем было их убивать? Это теперь на его совести. Он сосредоточился на Уилсон и совершенно упустил из виду Штоллера. Полковник покосился в сторону Тодда, напоминавшего марионетку с обрезанными нитями. Вспомнилось вдруг, как совсем недавно Тодд метнулся в сторону и скорчился у стены, выблевывая недавно съеденный сэндвич, а потом вытер рот рукавом и вернулся туда, к клетке. И как они с Фарой пристально вглядывались в мертвые обезображенные лица, чтобы убедиться, что Дирка среди них нет. Господи, зачем он потащил с собой этих ребят? Хорошо хоть Аманда ушла с Буйной троицей, сейчас они где-то на территории базы. Сложно предварительно оценить ущерб, который эти пятеро нанесут казенному имуществу, да и черт с ним, с ущербом.