– Ну? Видел? Самое отвратное здесь то, что мне придется писать отчет. А я понятия не имею, что писать, разве что как я ненавижу отчеты. – Судя по тону и выражению лица капрала, его скорбь была неподдельной и глубокой. – Есть какие-нибудь идеи?
– Хм…– Брови Дирка сошлись на переносице, губы поджались, а глаза лихорадочно загорелись – похоже, детектива озарила гениальная мысль. – Согласно теории вероятностей шансов на то, что камень угодит прямиком в дуло танка и заклинит его намертво, а снаряд во время выстрела сдетонирует внутри машины и взорвет ее, один на миллион. Но… Похоже, эта девушка каждый раз срывает джек-пот во всем, что касается теории вероятностей. Разве что, – чуть повернув голову, он вновь поймал взгляд Барт и улыбнулся ей одними глазами, – за исключением тех случаев, когда она пытается сделать что-то неугодное Вселенной. Например, убить кого-то, кого не должна убивать.
Та приподняла левую бровь и хмыкнула, явно приняв его слова к сведению. Выражение лица капрала сделалось кислым, будто он съел лимон.
– Бла-бла-бла… Я не понимаю, что ты там бормочешь.
Дирк обернулся к нему с сияющей физиономией, явно на время позабыв, где находится и с кем разговаривает.
– Нет, это же потрясающе! Почти так же круто, как машина времени и переселение душ! Она живое доказательство воли Вселенной, как и я, впрочем, но куда более наглядное. Мне приходится постоянно убеждать кого-то во взаимосвязи всего на свете, а тут можно просто показать и … – он осекся, будто поперхнувшись воздухом, когда в одну секунду осознал, что, кажется, сболтнул лишнего.
Фридкин глядел на него в упор, и отсутствию мысли в его глазах мог позавидовать даже зомби.
– Так ты скажешь, как ее убить, или мне прострелить тебе колено?
– Никак, – во взгляде Дирка светилось торжество, явно неоправданное, учитывая его положение. – У вас не получится. Здесь задействованы силы куда более могущественные, чем ЦРУ и правительство.
– Так, – капрал тяжело вздохнул, словно ему предстояла сложная и неприятная работа. – Придется перейти к третьей стадии. Иначе никак.
Лишь самый первый удар пришелся в лицо– Фридкин явно не желал портить внешний вид жертвы. Остальные удары попадали в самые чувствительные точки тела, а напоследок стальные пальцы капрала сомкнулись на многострадальном правом плече, заставив Дирка на секунду отключиться.
Потом его будто вытолкнуло из темноты; мир казался грязно-размытым, будто трупик насекомого, размазанный по стеклу. Он слышал свое собственное сиплое дыхание и пульсирующий шум в ушах. Мир перевернулся с ног на голову, треснул и надломился. Со Вселенной что-то было категорически не так, неправильно, криво. Надо было лишь понять, что именно. Точно! Его миссия – это всегда разгадка, поиск решения. Надо найти решение. Надо найти…
Его снова усадили в кресло и выплеснули стакан воды в лицо. Дирк разлепил мокрые веки, слизнул с губ воду, оказавшуюся до странности соленой. Глядя капралу в глаза, растянул губы в улыбке.
– Готов поспорить, в детстве ты любил отрывать крылья бабочкам и ножки жукам. А в школе лупил ребят помладше. Я прав?
Сказал – и замер с приклеенной на лицо улыбкой, изо всех сил стараясь не сорваться в истерику, когда Фридкин приставил дуло пистолета к его колену и начал монотонный отсчет с десяти до одного. На цифре восемь входная дверь открылась, и на пороге появилась стервозного вида дамочка в деловом костюме с холодным «рыбьим» взглядом водянисто-голубых глаз.
– Достаточно, капрал.
Тот мигом убрал оружие в кобуру, вытянулся в струнку и, не мигая, уставился в одну точку.
Дамочка мельком глянула на Барт, а Дирка обошла вокруг, оценивающе осмотрев со всех сторон, будто он был товаром, который можно выгодно продать.
– Итак, проект «Икар». Приятно познакомиться. Я полковник Уилсон, мне поручили разобраться с подразделением «Черное крыло». Рада сообщить, что мы, наконец, нашли тебе достойное применение. Всем вам.
– Вы…– Дирк сглотнул комок в горле, покачал головой.– Вы понятия не имеете, что творите.
Она приподняла уголки рта, но глаза оставались при этом по-рыбьи холодными.
– Ошибаешься. Ты многое пропустил за пятнадцать лет. Ты ведь тогда был еще ребенком. Что ты мог понимать в происходящем?
– Больше, чем вы способны…
В комнату вошел еще один человек, и Дирк осекся на полуслове да так и застыл, практически ощущая, как волосы на голове становятся дыбом. Хотя ничего пугающего не было в облике пожилого, высокого и чуть сутулого мужчины с профессорской бородкой и овальными очками, слегка похожими на старинное пенсне.
Уилсон обернулась к вошедшему, многозначительно глянула на часы.
– Да-да, знаю, я опоздал. Чертовы пробки. Мне, знаете ли, никто не выделил персональный вертолет.
Уилсон лишь глаза закатила.
– Я не стану вас отчитывать, профессор Штоллер, вы не школьник, опоздавший на урок. Итак, вы готовы сделать заключение?
– Разумеется.
Тот, кого Уилсон назвала профессором Штоллером, сперва шагнул к Барт, приподнял её голову за подбородок и едва успел отдернуть руку от впустую клацнувших зубов.
– Ай-яй-яй, ничуть не изменилась, все такая же непоседа. Полковник, полагаю, за здоровье этой юной леди нам не стоит опасаться. Ну-с, кто у нас там еще. Здесь, как я вижу, дела обстоят похуже, – он остановился перед Дирком, глянул на него, склонив голову набок, с почти отеческой теплотой. – Здравствуй, Свлад. Рад тебя видеть. Ты вырос и превратился в славного молодого человека, наверняка очень одаренного.
Дирк молчал, стиснув зубы и изо всех сил стараясь скрыть предательскую дрожь. Когда Штоллер открыл принесенный с собой старинного вида саквояж, он невольно дернулся. Но Штоллер всего лишь вынул фонендоскоп, вставил его наконечники в уши и, приставив головку к груди Дирка, принялся как ни в чем не бывало сосредоточенно слушать.
Тот замер, невольно задержав дыхание. Он пытался справиться со своей реакцией на присутствие этого человека, но тщетно. Штоллер прекрасно слышал, что его сердце колотится как бешеное, видел, как он потеет, и зрачки у него наверняка размером с радужку. Дирку было не только до чертиков страшно, но и отчего-то мучительно стыдно.
– Мне не нравится его состояние. Я не могу гарантировать, что без отдыха и лечения он будет в норме к назначенному сроку.
– Хорошо, профессор. Как скажете.
Дирк вернулся в свою камеру словно в тумане, мешком свалился на койку. Его трясло, все тело ломило. Камера была пуста. Наверняка клоун ему приснился. Все из-за той дряни, что ему вкололи в фургоне. Вот черт. Надо срочно придумать, как отсюда выбраться. Надо придумать… Машинально он сунул руку под матрас, не ожидая там ничего найти. Но пальцы наткнулись на маленький пузырек с пилюлями, и в голове всплыло воспоминание: «Слушай, раз ты должен мне помогать, то раздобудь мне обезболивающее, а. Сумеешь?». Он вынул пузырек и долго глядел на него, ощущая, как внутри потихоньку оживает надежда.
========== Вопросы и ответы ==========
Полковник Риггинс появился в особняке уже под вечер. Обычный такой седоусый дядечка, в котором и не заподозришь сотрудника спецслужб; он скорее напоминал школьного учителя (так подумал Тодд) или детского врача (так подумала Фара, которую в детстве отец водил к пожилому усатому дантисту).
Риггинс неторопливо огляделся по сторонам, встретился взглядом с каждым из присутствующих. Бестрепетно выдержал взгляд Мартина, который почти любого мог заставить отвести глаза. Мартин стоял у стены и вертел в пальцах каминную кочергу с ловкостью фокусника, так что в какой-то момент она превратилась в смазанное круглое пятно. А потом резко остановил вращение, крепко стиснул свое оружие в кулаке и, отделившись от стены, шагнул вперед и мотнул головой в сторону гостя.