«Дорогая тетя Норда!
Я нашел этот канверт в подвале. На нем было твое имя. Я напешу тебе и положу письмо в канверт. Я хочу тебя видеть. Я еду в лагерь с Ровером. У меня есть ружье. У нас все хорошо. Я тебя люблю.
Роберт».
Глаза Мейсона сузились.
— Продолжайте. Что вы сделали после того, как нашли конверт?
Норда сжала губы:
— Марка не была проштемпелевана. Мое имя и адрес напечатаны на машинке. Это был точно такой же конверт, как те, что приходили ко мне с газетными вырезками. Роберт писал, что конверт нашел в подвале. Я прошла на цыпочках к задней двери. Там была лестница вниз, в подвальное помещение, а там — кладовка….там я ее и нашла.
— Нашли что?
— Пишущую машинку.
— Вы имеете в виду пишущую машинку, на которой были напечатаны ваше имя и адрес на тех анонимных письмах?
— Мое имя и адрес в Сан-Франциско были напечатаны на такой же машинке. Это настоящая, хорошая пишущая машинка, совсем не игрушка. Наверху у нее круглая стальная пластинка, на ней еще сохранились следы чернил.
— Вы осмотрели машинку? — спросил Мейсон.
— Конечно. Я же говорила, что- искала машинку именно этого типа. После того как я пожаловалась на почте… и выяснилось, что мать Роберта подарила ему такую машинку и что она осталась в Сан-Франциско… Понимаете, я была совершенно уверена, что на ней-то Мервин и печатал те конверты. Это типично для Мер-вина — так играть с людьми.
— Продолжайте,'— сказал Мейсон. — Расскажите мне подробнее о той машинке, что вы нашли сегодня утром.
— Ну, во-первых, ею недавно пользовались. Лента совсем свежая.
— Как вы узнали?
Норда посмотрела на кончик среднего пальца:
— Я дотронулась до нее и испачкала руку.
— А затем?
— Затем я продолжала искать и обнаружила коробку со свежеотпечатанными конвертами, точно такими же, как те, в которые были вложены газетные вырезки, только не проштемпелеванными. Вы понимаете? За всем этим стоит Лоррейн Дженнингс. Она пыталась настроить меня против Мервина, чтобы я дала нужные ей показания и она выиграла процесс.
— Подождите минутку, — прервал ее Мейсон. — Вы меня запутали. Сначала вы говорили о дьявольской изобретательности Мервина, которому удалось с помощью своей пишущей машинки сбить с толку полицию, а теперь утверждаете, что все это придумала Лоррейн.
Норда на секунду смешалась:
— Простите, я немного смущена… но тем не менее я не ошибаюсь. Конечно, вы можете назвать все это женскими выдумками, но это не важно. Есть еще и другие факты, доказывающие, что здесь что-то не так.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Например?
— Например, тот ночной выстрел. Я слышала его.
— Возможно, это был автомобильный выхлоп.
— Я слышала выстрел, — настаивала она, — а потом раздался детский крик. Это мог быть только Роберт. Какая-то женщина пыталась успокоить, его. Когда… когда я подошла к тенту и огляделась, в траве я увидела гильзу — такие используются в автоматических пистолетах двадцать второго калибра.
— Что вы с ней сделали?
— Подняла ее.
— Где она теперь?
— У меня.
Норда открыла сумочку, вынула стреляную гильзу патрона двадцать второго калибра и протянула ее Мейсону.
Адвокат внимательно осмотрел ее, понюхал и осторожно положил на стол.
— Вы брали оттуда что-нибудь еще? — спросил он.
— Да, брала.
— Что именно?
— Несколько конвертов, на которых было напечатано мое имя. По-моему, я взяла два.
•Она вытащила из сумочки пару конвертов с марками и подала их Мейсону.
Какое-то время Мейсон рассматривал напечатанный адрес.
— Ну, — сказал он, — а ваше имя и адрес напечатаны правильно?
Она кивнула.
— И вы считаете, что это те самые конверты?
— Я уверена в этом, мистер Мейсон. У меня с собой один из тех конвертов, которые приходили тогда по почте с газетными вырезками.
И она протянула ему конверт.
Минуту или две Мейсон сравнивал конверты, затем вытряхнул лежащую в одном из них газетную вырезку, озаглавленную «Брошенный любовник убивает женщину».
Заметка была из нью-йоркской газеты. В ней рассказывалось, как отвергнутый поклонник подстерег свою бывшую невесту, которая была уже помолвлена с другим, у входа в офис во время перерыва на ленч. Испугавшись до смерти, женщина попыталась скрыться. Он достал револьвер, спокойно выпустил в нее четыре пули и, пока она, истекая кровью, окруженная испуганными людьми, лежала на тротуаре, выстрелил себе в голову.