— О Норда, — сказала она. — Я так рада, так рада, что вы решились приехать. Познакомьтесь, это Бартон Дженнингс, мой муж. Господи, да вы красавица. Неудивительно, что Мервин сходит' по вас с ума.
Норда поздоровалась с Бартоном Дженнингсом, коренастым, спокойным и солидным человеком, и, пробиваясь к багажному отделению, продолжала слушать Лоррейн, чья манера говорить напоминала бег неутомимого марафонца.
— Вы, конечно, остановитесь у нас. В нашем доме есть чудесная комната для гостей, и вы нас нисколько не стесните. Бартон подгонит машину и заберет нас. Давайте вашу багажную квитанцию, дорогая. У меня здесь есть знакомый служащий.
— Что все это значит? — поинтересовалась Норда.
— Норда, нам колоссально повезло. Мне удалось заполучить замечательного адвоката. Его зовут А. Даулинг Кроуфорд. Вы когда-нибудь слышали о нем?
Норда покачала головой:
— Я знаю, что здесь более известен Перри Мейсон. Мне посоветовали связаться с ним, если…
— О, но ведь Перри Мейсон занимается уголовными делами, — прервала ее Лоррейн. — А Арт Кроуфорд, его зовут Артур, но он почему-то подписывается А. Даулинг Кроуфорд, занимается как гражданскими, так и уголовными делами. Ах, Норда, я так волнуюсь. Мы должны добиться, чтобы опеку над Робертом доверили мне одной. Я хочу, чтобы вы выступили свидетелем и подтвердили…
— Я — свидетелем! — вскрикнула Норда.
Лоррейн, подавая служащему багажную квитанцию
Норды, продолжала:
— Ну конечно, Норда. Вы хорошо знаете положение дел, и, кроме того, вам ведь нравится Роберт.
— Подождите минутку, — запротестовала Норда. — Из нашего разговора я поняла, что речь пойдет о чем-то, что поможет мне. Все, что я хочу, — это чтобы Мер-вин Селкирк оставил меня в покое. Я хочу освободиться от него. Хочу, чтобы он забыл меня. Не желаю я больше получать эти проклятые газетные вырезки. Я хочу раз и навсегда покончить с этим.
— Но я как раз об этом и говорю, — начала объяснять Лоррейн. — Мистер Кроуфорд сказал мне, что если вы появитесь в суде и будете свидетельницей в нашу пользу, то очень вероятно, что Мервин этого так не оставит. А уже тогда мы сможем обратиться*в суд и заявить, что Мервин преследует вас в отместку за ваши свидетельские показания, что даст суду основание привлечь его к ответственности. Нужно не уважать себя, чтобы позволить ему продолжать в том же духе.
— Послушайте, — терпеливо пояснила Норда. — Он со всей определенностью дал мне понять, что замышляет убийство, и меня вовсе не устраивает перспектива стать трупом и утешаться тем, что суд этого так не оставит. Меня не интересует, хорошего вы нашли адвоката или нет, поскольку ему в первую очередь потребуются доказательства. А этого-то как раз у нас и нет.
— Но у нас есть доказательства, — перебила ее Лоррейн, — есть свидетель, которому Мервин говорил когда-то, что на самом деле он не любит Роберта и что добивается опеки над ним, только чтобы досадить мне.
— Чудесно, — холодно заявила Норда. — Но это касается только вас. Мои проблемы это не решит.
— Но вы же не оставите все как есть? — Лоррейн растерянно умолкла.
— Даже не знаю. Но в одном я уверена твердо. Я не буду вмешиваться в дела Мервина Селкирка до тех пор, пока не выясню, что это мне даст. И у меня должен быть свой собственный адвокат, и выберу я его сама.
— Но сейчас уже вечер пятницы, — вЬзразила Лоррейн. — В это время вы уже никого не найдете. А я договорилась с мистером Кроуфордом, что завтра в полдень он будет вас ждать в своем офисе и примет ваши письменные показания.
Норда задумчиво молчала.
— Не можете же вы вот так взять и уехать. Не. делай-те этого, — снова заговорила Лоррейн. — Не ради меня, а ради Роберта. Вы же знаете его и должны понимать, как много это для него значит. Я понимаю, что вам хочется избавиться от Селкирков как можно скорее, но не забывайте о Роберте.
Я уже два года добиваюсь единоличной опеки над Робертом. Мервин является на каждое судебное заседание и трогательно расписывает свои родительские чувства. Я оказываюсь в роли женщины, стремящейся любой ценой навредить бывшему супругу, а Мервин держится прекрасно: такой учтивый, обходительный, хладнокровный и так уверен в себе. На последнем судебном‘слушании я сказала, что Роберт побаивается отца, и Мервин, не моргнув глазом, тут же объяснил судье, что такое отношение к нему — дело моих рук, что я намеренно и постоянно компрометировала его в глазах сына. Затем Мервин пригласил свидетелей, которые подтвердили, что он был образцовым отцом, когда, Роберт жил с ним.