Он переходил от одного конца длинной комнаты к другому, читая названия книг. На полках стояли сочинения Диккенса, Бальзака, Киплинга, Стивенсона, Тэкерея, Золя — полные собрания. Три или четыре раза профессор останавливался у полки, чтобы вытянуть томик и просмотреть его. Каждый раз он возвращал его на место без единого слова и продолжал поиски. Колгэйт стоял в стороне, с любопытством наблюдая за ним.
Мыслящая Машина собрался вытащить один из томиков Дюма, когда в дверях показался истуканоподобный лакей с почтой и телеграммой в руках.
— Это для вас, сэр? — спросил он Колгэйта.
— Да, — ответил Колгэйт.
Он вытянул из пачки бульварную газетенку, позволив упасть на пол конверту. Профессор поднял его с некоторым рвением. Письмо было адресовано «Уильяму К. Колгэйту». Поворачиваясь к книжным полкам, ученый выглядел почти удивленным.
Прошло десять минут, прежде чем Мыслящая Машина вытащил сразу три томика. Это был старинный английский роман «Десять тысяч в год», редкое и ценное первое издание. Он пролистал несколько страниц первого тома, пока не добрался до страницы 25. В следующую секунду он воскликнул: «Ага!» Затем он перешел к странице 47. Поизучав страницу секунду-другую, он снова сказал: «Ага!»
— Что там? — быстро спросил Колгэйт.
Мыслящая Машина поднял свои холодные, косые глаза на сгорающего от нетерпения хозяина дома.
— Это ключ к шифру, — ответил он.
— И что это? Ну, читайте же! — скомандовал Колгэйт. Его ясные, настороженные глаза перебегали с открытой страницы на лицо ученого. Он безуспешно пытался найти на ней то, что привлекло внимание профессора. Но все, что он видел, это слова, которые описывали историю и ничего больше.
— Ну, так что же? — снова повторил он и теперь в его глазах появился блеск. — Там сказано, где находится алмаз?
— Учитывая, что я успел просмотреть только два слова из возможных двадцати или тридцати, даже не знаю, что вам сказать, — резко ответил Мыслящая Машина. — На данном этапе я могу ответить вам только то, что с помощью этих книг можно найти камень.
В течении последующего получаса или даже дольше, ученый был занят тем, что с довольно рассеянным видом просматривал этот трехтомник. Наконец, он захлопнул третий том и встал.
— Трэверс сообщает, что вернет алмаз за десять тысяч долларов, — объявил он.
— О, вот как? — насмешливо ответил Колгэйт. И снова на его лице мелькнуло то, еле уловимое выражение, которое заставило ученого наморщить брови.
— Вам совершенно необязательно платить ему, знаете ли, — язвительно заметил профессор. — Я смогу раздобыть камень и без десяти тысяч долларов.
— Ну, так раздобудьте же его! — несколько нетерпеливо воскликнул Колгэйт. — Я хочу свой алмаз обратно и просто нелепо предполагать, что я должен заплатить десять тысяч за свою же собственность. Хватит! Давайте сделаем то, что должно быть сделано немедленно.
— Я сделаю то, что должно быть сделано немедленно, но сделаю это без вашей помощи, — заметил Мыслящая Машина. — Завтра я пошлю за вами. Когда вы придете, алмаз будет у меня. Всего хорошего.
Колгэйт только беспомощно посмотрел ему вслед, когда он выходил из библиотеки.
Мыслящая Машина разговаривал по телефону с Хатчинсоном Хатчем, репортером.
— Вы знаете Уильяма К. Колгэйта в лицо? — требовательно спросил он.
— Да и очень хорошо, — ответил Хатч.
— У него рыжие волосы?
— Нет.
— До свидания.
На следующее утро в газетах появилось короткое объявление. Оно было очень простым:
«Согласен на десять тысяч долларов. В полицию не обращался. В целях гарантии безопасности, позвоните 1103 Бэй для обсуждения деталей.»
На следующее утро сразу после девяти часов профессора позвали к телефону. По некоторым причинам, он с трудом разбирал слова собеседника, возможно, ему мешал треск в телефонной трубке. Когда же он разобрал, что ему говорили, он сел и некоторое время сидел, обдумывая услышанное. Потом он позвонил Хатчинсону Хатчу.
— Я звоню по поводу кражи алмаза Колгэйта, — объяснил он. — Его секретарь, Трэверс, которого разыскивают в связи с пропажей, находится сейчас где-то в Норт-Энде. Он или пьян, или принял наркотик и, скорее всего, замаскировался. Думаю, что его фотографии были во всех газетах. Мы поговорили с ним по телефону и он снова позвонит мне примерно в одиннадцать часов. Отправляйтесь в Нори-Энд на перекресток улиц Ганновер и Бланк-стрит, возьмите напрокат телефон и позвоните мне. Сидите на телефоне с половины одиннадцатого, пока я не позвоню вам. Там вы перехватите Трэверса. Когда вы его поймаете, приведите его ко мне. И не сообщайте полиции.
— А вдруг я не смогу его поймать? — спросил репортер.
— Сможете, если не будете глупить, — отрезал Мыслящая Машина.
В пять минут двенадцатого зазвонил телефон ученого. Профессор посмотрел на него, но вместо того, чтобы поднять трубку, он подошел к двери и позвал Марту, свою пожилую служанку.
— Ответьте на звонок, — приказал он. — И скажите, кто бы там ни звонил, что меня нет дома. Скажите ему, что я вернусь через десять минут и попросите его обязательно перезвонить.
Марта ответила в соответствии с полученными указаниями и повесила трубку. Мыслящая Машина немедленно подскочил к телефону.
— Не могли бы вы сказать мне номер телефона, с которого мне только что позвонили? — быстро спросил он. — Нет, не надо соединять. Номер 34710 Норт, в кафе на углу Ганновер и Бланк-стрит? Спасибо.
Минутой позже он снова разговаривал по телефону с Хатчем.
— Трэверс будет звонить мне через пять минут из кафе на углу Ганновер и Бланк-стрит. — сказал он. — Хватайте его и везите ко мне, так быстро, как только сможете. Пока.
Итак, меньше, чем через час, к дверям дома подъехал кэб и их него вышел Хатчинсон Хатч в сопровождении молодого человека. Это был Трэверс. На его подбородке красовалась недельная щетина, а лицо было мертвенно-бледным. Пьяное возбуждение и страх блестели в его глазах. Хатч помог ему добраться до кресла, в которое он сразу же обессиленно рухнул. Профессор грозно вгляделся в лицо молодого человека, который ответил ему невыразительным, тупым взглядом.
— Вы — мистер Трэверс? — вопросил Мыслящая Машина.
— Точно так… точно так… — пробормотал молодой человек и, обессилев от произнесенных слов, поник головой. Через секунду он громко захрапел.
Без малейших признаком угрызения совести, профессор обыскал его карманы. Он обнаружил предмет, выглядящий, как круглый кусок кварца. Мыслящая Машина прищурившись рассмотрел камень, поворачивая его во все стороны, и затем передал Хатчу для осмотра.
— И вот это стоит сорок тысяч долларов, — небрежно заметил он.
— Это…
— Это алмаз Колгэйта, — прервал его Мыслящая Машина. — Я подозревал, что он будет где-то при нем, потому что ему негде было его спрятать. А сейчас займемся вторым участником — мозгом воровской операции. Сначала я вызову Колгэйта. Поглядите на него, когда он появится, потому что я уверен, вы будете весьма удивлены. И, самое главное, будьте осторожны.
Пристально всматриваясь в спокойные, косые глаза ученого, Хатч прочел в них предупреждение. Он все понял и кивнул. Одурманенного Трэверса перевели в соседнюю комнату.
Спустя несколько минут послышался стук колес и зазвонил дверной замок. Вошел Колгэйт. Хатч кинул на него взгляд и тут же отвернулся к окну.
— Вы нашли алмаз? — выпалил Колгэйт.
— Я сказал вам, что он будет у меня, когда вы придете в следующий раз, — парировал профессор. — Что касается этих открыток, — Мыслящая Машина продемонстрировал три почтовые открытки, которые были вручены ему Колгэйтом при первом визите. — Возможно, вам интересно узнать, что на них зашифровано?
— У меня нет ни малейшего интереса, — с нетерпением ответил Колгэйт. — Все, что я хочу, это вернуть свой алмаз. Если вы отдадите мне его, возможно, я положу конец этому делу и не буду больше отнимать у вас время.
— И, конечно же, у вас нет никакого желания привлечь к ответственности Трэверса? — спросил Мыслящая Машина.
В его ворчливом голосе прозвучали вкрадчивые нотки. Хатч коротко глянул на него.