«Великий враг змей». На какую-то секунду это не значило ничего — я проиграл. И вдруг в голове словно взвыла сирена.
— Кецалькоатль!
— Мне тоже это показалось очевидным, — сказал Генри Легион.
— Что будем делать? — решительно спросил я.
— Молиться, видимо, — ответил призрак. Не лишено смысла, но это не то, что я хотел услышать. Он добавил: — А кроме этого — все, что сможем. Звоните, если потребуется моя помощь, инспектор Фишер, я сделаю для вас все, что в моих силах.
— Спасибо, — сказал я, но понял, что Генри Легион меня уже не слышит.
Кто-то постучал в дверь. Я поднял голову. Теперь, когда рабочий день закончился, пришла Би. Я чуть не поперхнулся — она вовсе не та, кого мне хотелось бы видеть. По крайней мере я так думал, пока она не сказала спокойно:
— Я просто хочу, чтобы ты знал, Дэвид, что сегодня я буду молиться и за тебя.
После разговора с Генри Легионом мне уже не казалось, что предложение помолиться вполне уместно и это именно то, что может помочь в нашей заварухе. И все же Би сказала это так успокаивающе, словно и впрямь все могло измениться к лучшему. Ее надежда меня почти успокоила, но… Но Генри Легиону было известно больше.
— Прости, что не заглянул к тебе, — пробормотал я. Не то чтобы я на самом деле сожалел об этом, мне просто стало стыдно. Но это не то, в чем можно просто так сознаться начальству. Я решил, что она и без того умеет прекрасно читать между строк.
— Если хочешь, — предложила Би, — завтра мы можем обсудить все подробнее. Почему бы тебе сейчас не отправиться домой и не попытаться отдохнуть? Тебе это не помешает. — Она помахала руками и улыбнулась. — Так моя мать прогоняла кур с веранды. Я уже столько лет не вспоминала об этом. Ступай домой.
— Спасибо, Би, — сказал я покорно и отправился домой.
Не помню, что я приготовил на ужин в тот вечер, да это и не важно. Я подумал, а не лучше ли сразу же залечь в постель, но решил, что если я это сделаю, то проснусь в три ночи и больше не усну. И поэтому я стал слоняться по квартире, не находя себе места.
Тишина в доме казалась очень громкой. Я пожалел, что у меня нет эфирника, чтобы можно было хоть чем-нибудь занять слух и, может быть, даже ум. Оставаться наедине с самим собой, испытывая сильное беспокойство, — тяжелое занятие. Я пытался заняться работой, но не мог заставить себя сосредоточиться на словах.
Завизжал телефон. Я должен был бы читать что-нибудь серьезное, например, статью о птице Гаруде или о Кецалькоатле. Но нет, я читал о приключениях тринадцати разведчиков, заброшенных в Германию во время Второй Магической войны. Я подбирался к самому захватывающему моменту — германцы пытаются засунуть их в яму с бурлящим универсальным алхимическим растворителем, оставшимся со времен Первой Магической. Но несмотря на все старания, я постоянно терял нить повествования.
Опять телефонный вопль. Я почти надеялся, что это очередной торговец; над предыдущим я вволю поиздевался, получив массу удовольствия. Слишком многое случилось со мной, и ни разу мне не удалось нанести ответный удар. Если паршивый торгаш выбрал именно этот момент, чтобы навязать мне свою дребедень, что ж, он сам напросился.
— Алло? — рявкнул я.
— Дэвид? — Даже телефонные бесы не могли сделать этот голос неузнаваемым. Вся моя ярость вмиг улетучилась. — Это Джуди.
— Милая, — прошептал я; услышав ее голос и поняв, что она жива, я словно охрип. Я заставил себя говорить громче: — С тобой все в порядке?
— Более или менее, — ответила Джуди, и все мои страхи ожили вновь. Она торопливо добавила: — Ни о чем не спрашивай, Дэвид. Они говорят, чтобы ты перестал лезть не в свое дело, иначе… — Я хотел дождаться того, что последует за этим «иначе», но она замолчала. Я боялся, что и сам могу найти ответ.
— Скажи им, что я сделаю все, что им нужно. — Я надеялся, что она правильно поймет меня: это вовсе не означало, что я буду сидеть сложа руки.
— Будь осторожен, Дэвид. Они не шутят, они… — Ей не дали договорить. Я услышал, как кто-то сказал:
— А ну, давай, пошла!
— Милая, я люблю тебя! — выкрикнул я. Ну вот, бросили трубку. Не думаю, что Джуди меня услышала.
Какое-то время я проклинал негодяев, похитивших мою любимую, потом заставил себя позвонить в отделение полиции Лонг-Бич. У Джонсона был выходной, так что я познакомился с еще одним достойным джентльменом по фамилии Скотт. Он выслушал меня и сказал:
— Спасибо за информацию, сэр. Мы сделаем все, что в наших силах.
Это означало — к сожалению, мне это было слишком хорошо известно, — что он не собирается делать вообще что-либо. Для них мои сведения всего лишь означают, что Джуди все еще в этом мире. Для меня же это значило гораздо больше, чем для них. Я обрел новую надежду.