Когда Дмитрий открывал дверь квартиры, с верхнего этажа неспешно спустился Александр Валерьевич, прижимающий к груди бумажный пакет.
–Ты как призрак. Давно ждёшь?
–Минут пять. Можно проверить по записи Ксении.
В пакете оказался целый набор пирожных и шоколадный торт.
–У нас праздник?
–Что-то мне сладкого захотелось, – пожал плечами Новиков.
–Я заварю зелёный чай, – Алина убежала на кухню.
–Как раз к появлению нашей Ксении настоится, – прокричал ей вдогонку Овсов.
–Ты хочешь проверить, подходит ли зелёный чай к её новым трусикам? – невеста капитана немедленно появилась в дверях зала и, не моргая, уставилась на Дмитрия.
–Откуда ты знаешь, что они у неё новенькие?
–Ты проявляешь к ней повышенный интерес как раз тогда, когда я предупредила тебя о последствиях. Так как на ней ничего нового не появилось, то можно сделать простой вывод – ты ожидаешь увидеть её новые трусики.
–А давай, ты сначала заваришь чай, а потом мы уже решим, чьи трусы нам наиболее интересны, как с точки зрения дизайна, так и с точки зрения лёгкости падения вниз.
–У вас, очевидно, прелюдия начинается, – перебил всех Новиков, – поэтому, давайте, мы сначала обсудим наши дела, а потом вы вернётесь к трусикам Шёпотовой.
–Вот ещё, – фыркнула девушка и ушла на кухню.
–Я полагал, что ты домой поедешь, – произнёс Овсов, включая телевизор.
–Хотел было, но подумал, вдруг опять кто-то новый на записи появится.
Никого нового на записи не появилось. Однако, уже известный персонаж, Бруталов, следовал за Овсовым повсюду. Более того, он держал в руках блокнот и что-то всё время туда записывал. Если Дмитрий подходил к стойке регистратуры больницы, где лежал Феликс, уточняя дорогу в нужное отделение, то следом за ним обязательно подходил Бруталов и спрашивал тех же самых людей, с которыми разговаривал Дмитрий.
–Я поинтересовался, где отделение, в котором лежит Яблоков.
–Бруталов предъявил какой-то документ, – прокомментировал действия бывшего сослуживца Новиков, – держит так, как будто это служебное удостоверение. Получается, он требовал, чтобы ему объяснили, о чём говорил Овсов. Зачем?
Дмитрий молчал и думал совсем о другом. Как уже упоминалось раньше, Овсов абсолютно точно знал, когда ему смотрели в спину. Это происходило так, словно на всей спине у него висел сверхчуткий радар. Овсов не только ощущал, когда в него утыкают взгляд, но и отношение человека, смотрящего на него. Именно это и спасло Дмитрия три месяца назад, когда он почувствовал накатывавшие на него волны ненависти. Дмитрий резко нагнулся, и пуля прошла немного выше.
Но за последние дни Овсов ни разу не распознал никаких эмоций из взглядов, обращённых на него. Да, на тебя смотрит каждый день довольно большая человеческая толпа. Когда ты заходишь в кафе «Коробочка чудес», то на тебя бросают мимолётный взгляд почти семьдесят процентов всех находящихся внутри. Дмитрий уже давно перестал обращать внимание на эти равнодушные точки соприкосновения. Но неравнодушных за последние дни не было! Что это значит? Что Бруталову абсолютно всё равно, чем я занимаюсь? Зачем он тогда все время следит за мной? И какое отношение он имеет к убийству?
–Я сегодня ничего не ела, – Ксении досталось больше всего сладкого и она, расставив перед собой тарелку с пирожными, тарелку с кусками торта и большую кружку чая, предавалась чревоугодию, – Овсов меня загонял.
–В отдел с нижним бельём не заглядывали? – невинно поинтересовалась Алина.
–Нет, – бодро ответила Шёпотова, но тут же поперхнулась, когда до неё дошёл истинный смысл слов невесты капитана милиции. Она прожевала и также простодушно спросила, – А что, надо было?
–Я подумаю над твоим вопросом отдельно.
–Скорее всего, – подал голос Новиков, – его послал следить за тобой прокурор. Но почему его? В прокуратуре есть огромное количество людей, которых ты не знаешь, и они могут буквально ходить за тобой по пятам без всякого ущерба для секретности этого поручения.
–На последних кадрах он сидит в машине у нашего дома, – повернулся Овсов к Алине, – любимая, выгляни осторожно, он всё ещё там?
–Да.
–Вот, завтра и узнаем, следит он по поручению прокурора, или нет.
–И как мы это узнаем? – усмехнулся Новиков.
–Во-первых, если прокурор тебя вызовет и задаст прямой вопрос, какого чёрта ты торчишь у меня дома, когда он тебе запретил общаться со мной. Во-вторых, он тебе ничего не скажет, но завалит всякой ерундовой работой, лишь бы ты от стола не отрывался…
–Это и так происходит каждый день, – буркнул Александр Валерьевич.
–…В-третьих, выразит своё недовольство ещё каким-нибудь изощрённым способом.