— А у вас есть другая гипотеза?
— Нет. Но это не важно. Нам вовсе не обязательно знать, как устроено зеркало, чтобы его разбить. Улавливаешь мысль?
— Вы предлагаете разрушить монумент?
— А почему нет? Насколько я понимаю, все наши неприятности связаны с ним. Уберем эту штуку — уберем и проблему. Мне кажется, так.
Мы замолчали. Виктор Анатольевич озвучил мысль, которая, наверное, крутилась в голове у каждого из нас. Разрушить монумент — это действительно может оказаться выходом. С другой стороны, уничтожая его, мы уничтожали одну из величайших загадок, уничтожали редчайшую возможность прикоснуться к тайне другой цивилизации, даже не пытаясь разгадать ее. Но есть ли такая возможность на самом деле? К сожалению, нам просто не оставляют выбора. Ужасно несправедливо и глупо все вышло.
— А как его ломать? — спросил я. — Стоит только тронуть монумент, и тут такое начнется! Мало не покажется! Сломать его — отдельная проблема.
— Да не проблема это, — отмахнулся Виктор Анатольевич. — Взорвать — и всего делов. Поставить заряд, отползти и рвануть. Ничего он не сделает — не успеет. Только сделать это надо наверняка, чтобы с гарантией.
Мы снова замолчали. Выход действительно представлялся простым, и это вполне могло сработать. Вот только…
— А чем взрывать будем?
Героям боевиков ничего не стоит изготовить из подручного материала бомбу, способную разнести полгорода. Наша ситуация немного иная. В поселке не было ядерных зарядов или запасов тротила. Самым разрушительным оружием здесь выступало охотничье ружье. Может быть, стоит попробовать раскурочить патроны и добыть необходимое количество пороха? Я всерьез собрался предложить эту идею на рассмотрение, но меня опередил Петр.
— У меня есть газовая сварка, если сделать все с умом, рванет не хуже динамита.
— Рванет сразу или чуть погодя? — спросил Виктор Анатольевич.
— Если правильно отрегулировать обратный клапан, то не сразу.
— Сколько у нас будет времени?
Петр пожал плечами и задумался.
— Минут пять-семь.
— Аппарат у тебя дома? — спросил Федор Петрович.
— В сарае лежит.
— Это далеко? — поинтересовался Игорь.
— Да рядом тут. Соседний дом. Со двора видно.
— Ну, что решаем? — спросил Виктор Анатольевич.
— Думаю, нужно взрывать, — сказал я. — Другого выходя нет.
Мы посмотрели на старика. Он кивнул.
— Отправим народ за горелкой. Петру нельзя идти — кроме него никто вашу бомбу не сделает.
— Кто пойдет? — спросила Лена.
Повисло неловкое молчание. Одно дело сидеть в доме и рассуждать, и совсем другое — ползти на брюхе в непроглядной тьме с тяжелыми баллонами, зная, что в любой момент тебя могут сцапать эти твари.
— Я пойду, — сказал Лаврентий. — Только ты толком объясни, где искать.
— Пойдем. Сарай со двора видно, я покажу.
Они вышли, мы остались впятером.
— Это все хорошо, — сказал Игорь. — Но бомбу еще нужно доставить в пещеру. Я предвижу затруднения.
— Да уж, — согласился я. — Затруднения — это не то слово! Они на нас всей оравой накинутся, стоит только сунуться за ворота.
— Можно попробовать напролом, — сказал Виктор Анатольевич. — Пройти тихо нам вряд ли удастся, поэтому нужно бежать. Кто-то тащит баллоны, остальные отбиваются. У вас ружей много?
— Два, — сказал старик.
— А огонь? — спросила Лена. — Мне показалось, что они боятся огня. Помните, они не разрешали использовать лампы, когда работали в пещере?
— Хорошая мысль, — согласился Виктор Анатольевич. — Заготовим факелы. Только нужно сразу договориться — никаких остановок. Как только встанем, тут нам и конец. Если сможем двигаться быстро, тогда есть шанс.
— У входа в пещеру придется остановиться, — заметил Игорь. — Пока баллоны спустим, пока все приготовим.
— Мы встанем в шурфе, — сказал я. — Там проход узкий, его легко оборонять. Пока будут готовить бомбу, будем отбиваться.
— А потом?
— Потом ноги в руки и на выход.
— Вот тут они нас и примут тепленьких, — мрачно сказал Виктор Анатольевич.
— А как еще?
Он покачал головой.
— Да никак. Ничего другого нам не светит. Если вся эта свистопляска прекратится сразу же, как рванут баллоны, это одно дело. Несколько минут мы, может быть, и продержимся. Но если затянется… Вот тогда будет плохо.
— Что-то мне уже не нравится эта идея, — сказала Лена.
— А других, видишь ли, нет.