У калитки нас уже поджидали остальные, вооруженные ружьями и факелами. Яркий отсвет пламени плясал по лицам и отражался от стволов. Вокруг собралось человек десять провожающих. Мы повернулись к старику, ожидая его команды.
— Ну, с Богом!
Он широким жестом перекрестил нас и махнул рукой.
— Отворяйте!
Все то, что происходило потом, осталось в моей памяти рваными разрозненными кусками. Слишком быстро, слишком страшно. Я действовал автоматически, словно робот и все время считал шаги. Даже в самые жуткие моменты я считал шаги. Это я помню прекрасно.
Мы выскочили на улицу и побежали к берегу. В память врезалось яркое пламя факела, который нес Лаврентий. Нам не удалось одолеть и половины пути, как из желтого полумрака, словно проявляющиеся фотографические изображения, выступили темные силуэты «водяных». Вадим прокричал, чтобы мы не останавливались. Грохнул выстрел. Мы кричали, топали, пыхтели; преследователи двигались бесшумно, словно были не живыми существами, а тенями. Нашими собственными тенями.
Помню, как откуда-то сбоку выскочила одна из тварей и схватила Лаврентия. Он заорал и, остановившись, ткнул факелом в черное тело. После он рассказывал, что оно отпрянуло с такой скоростью, будто просто исчезло, растворилось. Мы сразу же потеряли Лаврентия из виду.
Мы не оговаривали заранее, что делать, если одного из нас схватят. Когда Лаврентий исчез, мы растерялись и непроизвольно замедлили бег. Тут же к нам подскочил Вадим и толкнул вперед. У меня сжалось сердце — сначала Гена, теперь Лаврентий, а мы еще не преодолели и четверти пути. Что же будет дальше?
Лодки оказались на месте, действительно две, как и говорил старик. Петр подбежал к одной из них и быстро перебрался на нос. Мы с Виктором Анатольевичем, подняв тучу брызг, принялись поспешно и неуклюже устраивать баллоны, потеряв на этом гораздо больше времени, чем рассчитывали. Наконец, мы сели на весла, а Вадим налег на корму, спихивая лодку в озеро. Он уже забирался сам, когда за его спиной показалась яркая точка, которая быстро росла. У меня екнуло в груди — что еще за новая напасть?
Вадим вскинул ружье.
— Погоди! — крикнул Петр.
Световое пятно вынырнуло из тумана и оказалось горящим факелом, а потом мы увидели Лаврентия. Он бежал так, будто за ним черти гнались. Хотя, именно так оно и было.
— Давай-давай-давай! — закричал он нам.
Мы послушно налегли на весла. Лодка отошла от берега. Лаврентий слетел по покатому склону, вбежал в воду и прыгнул на борт. Теперь мы ударили веслами изо всех сил и быстро понеслись прочь от поселка.
— Следите за солнышками! — прокричал я, повернувшись к Петру. — Если налетим на них — нам каюк!
— Ладно!
Берег скрылся из вида. Я не мог ничего разглядеть, кроме согнутой спины Вадима и профиля Лаврентия, и изо всех сил налегал на весло. Позже Вадим рассказывал, как вслед за лодкой устремились «водяные». Он хорошо видел их — они плыли у самой поверхности, до поры не проявляя особенной активности. Мы прошли метров сто, когда один из них вцепился в мое весло. Я попытался вытянуть его из воды, но не хватило сил. Виктор Анатольевич продолжал грести без помех, и лодка закрутилась волчком.
— Они схватили весло! — закричал я.
Вадим без лишних слов направил ружье в воду и выстрелил. Я почувствовал рывок, весло дернулось в руке, а потом сила, удерживающая его, пропала. Лопасть оказалась поврежденной, поэтому теперь мы забирали немного вправо, и мне приходилось налегать изо всех сил, чтобы лодка вновь не пошла кругом. Вращение дезориентировало нас. Не видя ни острова, ни поселка, мы не знали, в каком направлении плыть. Предприятие оказалось под угрозой срыва. Петр растерянно осматривался, а потом задрал голову и посмотрел в небо, где, сквозь бурую толщу морока, слабо пробивался слабый солнечный свет.
— Левее! — приказал он.
Вокруг нас началось что-то невообразимое. Петр несколько раз стрелял, в какой-то момент лодку сильно качнуло, будто ей в бок ударило что-то большое и массивное. Активность преследователей возрастала с каждой минутой. Нас швыряло из стороны в сторону, что-то билось в днище, твари хватали весла, длиннопалая рука вцепилась в борт, и Лаврентий прижег ее факелом. Вадим и Петр израсходовали почти весь боезапас и теперь старались стрелять только в крайнем случае. Но такие случаи возникали все чаще и чаще.