А потом нападения внезапно прекратились. Мы устало переводили дух, недоверчиво оглядывая спокойную воду озера.
— Надоело им, что ли? — спросил Вадим. — Куда они подевались?
— Солнышки, — сказал Петр тихо. В его голосе прозвучало напряжение, которое напугало нас даже больше, чем сам смысл слова. — Берите левее.
Началась игра в шахматы со смертью. «Солнышки» возникали произвольно, пройти их было делом везения и быстрой реакции, на которую мы, усталые и напуганные, были мало способны. Если «солнышко» коснется нас, оно не только уничтожит лодку, но и взорвет баллоны. А тогда — конец всей истории.
Петр с самого начала выбрал правильную тактику. Он не мог предугадать, откуда придет опасность, но ему удалось заметить то, что не заметили мы, когда возвращались с острова. «Солнышки» появлялись и исчезали группами и по крайней мере два-три цикла группа сохраняла конфигурацию. Этим он и воспользовался, направляя наше движение.
Теперь мы продвигались медленно. Глядя на воду, Петр кричал: «Табань! Ходу-ходу! Вправо! Влево!». Мы крутились, резкими ударами весел бросали лодку в стороны, двигаясь невообразимыми рывками, от которых болели руки и сбивалось дыхание. Да, «водяные» на какое-то время оставили нас, но «солнышки» вполне их заменили, грозя, если и не уничтожить нас, то лишить сил.
Наша реакция на команды Петра становилась все более вялой. Виктор Анатольевич попал веслом в один из световых кругов и лишился половины лопасти. В этом происшествии оказалась и хорошая сторона: теперь оба поврежденных весла работали одинаково, и лодкой стало легче управлять. Мы сдавали. Несколько раз едва смогли разминуться с «солнышками» — у нас просто не хватало сил выполнять команды быстро.
— Берег! — крикнул вдруг Петр. — Близко берег!
Воодушевленные новостью, мы несколькими энергичными ударами весел подошли к нему, и нос лодки ткнулся в сырой песок. Пляж пустовал, но это не могло продлиться долго. Мы стали поспешно выгружаться. Виктор Анатольевич схватил свой конец связки и потянул вперед. Я тоже вцепился в петлю, отметив, как сильно болят руки, шагнул через борт, споткнулся и упал в воду, уронив баллоны.
Рядом со мной возник Лаврентий. Ни слова не говоря, он сунул мне свой факел, взялся за веревочную петлю, и они с Виктором Анатольевичем побежали вслед за Петром к лесу. Мы с Вадимом последовали за ними.
Пустой берег оказался приманкой. Они ждали нас в лесу, и их было так много, что в первые секунды мы даже растерялись и едва не остановились. Они дали нам преодолеть около половины пути до поляны, а потом напали все сразу. Загрохотали ружья. Стоя рядом с Вадимом, я видел, как выстрелы проделывают в цилиндрических телах большие рваные бреши. Твари падали, но их место тут же занимали другие.
Одна из них схватила меня за голову. Я заорал и наугад ткнул факелом в ее сторону. Хватка тотчас ослабла. Тварь исчезла с такой молниеносной скоростью, будто не двигалась по земле, а летала. Разозленный нападением, подстегнутый страхом, я принялся размахивать факелом перед собой, создав широкий полукруг гудящего пламени. «Водяные» отлетали от него, как кегли в боулинге. Я почти не попадал по ним, но огонь не позволял им приблизиться, заставляя держаться на расстоянии. Впереди захрипел Петр, и Вадим бросился к нему. Мой факел начал гаснуть. Я сорвал со спины Лаврентия связку с запасными, и поджег ее всю сразу. Теперь уже не было нужды экономить. Ставки больше некуда поднимать.
Если бы Лаврентий не догнал нас у лодки, на этом в истории можно было бы ставить точку.
Связка быстро занялась. Продолжая размахивать факелом перед собой, я передал по штуке Вадиму и Петру. Они бросили ружья, от которых в такой свалке было мало проку, и окружили огнем Лаврентия и Виктора Анатольевича. Плотной группой мы понемногу продвигались к пещере. «Водяные» толпились вокруг, взяв нас в сплошное кольцо, но нападать не решались. Они как-то странно двигались между деревьев, не обходя их, а словно перетекая с места на место, почти не двигая ногами, глядели на нас огромными мертвыми глазами и ждали ошибки, малейшей лазейки, которая дала бы им возможность напасть. Это страшно давило на нервы.
Петр отдал факел Вадиму, быстро раскидал ветки, которыми завалили вход в шурф, пропустил вперед Виктора Анатольевича и Лаврентия, а потом юркнул сам. Мы с Вадимом остались прикрывать вход.
«Водяные» стояли перед нами, как истуканы. Они прекратили всякое движение и застыли, будто ожидая чего-то. За нашими спинами раздавались приглушенные голоса. Этот момент я запомнил очень хорошо. Мы сидели на корточках, выставив перед собой горящие факелы, и смотрели на толпу чудовищ. Все было сделано, все было поставлено на кон, оставалось только ждать. Сидеть и ждать.