Игоря и Виктора Анатольевича мы застали в полной боевой готовности. Приборы уже были извлечены из трейлера и разложены на траве. Наш медик как раз записывал показания маленькой метеостанции.
— Давление в норме, — сообщил он. — Влажность пятьдесят два процента. Скорость ветра четыре метра в секунду.
Я посмотрел на небо и добавил:
— Небольшая облачность.
Лена хихикнула.
Мы представили нашего хозяина. Федор Петрович внимательно осмотрел приборы, что-то одобрительно бурча себе под нос. Игорь сообщил, что ночь прошла спокойно, никаких феноменов, никакой активности возле лагеря. Услышав последнюю фразу, Федор Петрович встрепенулся.
— У нас тут тихо. Народ к чужому не тянется.
Виктор Анатольевич запер дверцу трейлера на ключ.
— Это большой плюс, — сказал он. — Но осторожность превыше всего. Может зверь какой-нибудь залезть, а там аппаратура хрупкая.
— Да, — согласился Федор Петрович. — Зверь может.
Он повел нас на то место, где обычно появляются «водяные». Мы вышли на маленький пляж метра три в ширину. Вокруг невысокая жесткая трава, чуть дальше заросли кустарника, а за ними — лесок; тонкой полосой он тянулся вдоль берега, пока хватало глаз. Мы разложили аппаратуру и стали осматриваться.
— Ну вот, — сказал Федор Петрович. — Это самое место и есть. Сюда они чаще всего вылезают. Тут прямо на песке и сидят.
— Давно их видели? — спросила Лена.
— С месяц назад. Алевтина видала.
— Может быть, с Алевтины и начнете? — предложил я.
— Можно и с Алевтины.
Ребята со стариком ушли в поселок, а мы с Виктором Анатольевичем принялись распаковывать приборы.
11.06.2005.
Точка первая. Южный берег Ведлозера, Карелия. Два километра на восток от поселка Щукнаволок. Выраженных поверхностных аномалий нет.
Почвенный профиль:
Слой первый (0 — 17 см) — черный, суглинистый, зернисто-комковатый, влажный.
Слой второй (17–50 см) — черный мелкозем.
Слой третий (50 см и глубже) — материнская порода черного цвета.
Температурные аномалии — нет.
Электромагнитные аномалии — нет.
Гравитационные аномалии — нет.
Радиационный фон — нормальный.
Отобраны пробы грунта и воды для лабораторного анализа.
Было жарко. Свирепствовали комары. Виктор Анатольевич ворчал, уверяя меня, что мы занимаемся глупостями, что ничего мы тут своими приборами не найдем, что, если и искать водяного, то в озере — в его естественной среде обитания. Я лениво спорил, убеждая его, что во всем должен быть порядок.
Около часа дня, когда солнце свирепо било по нашим головам благодатным светом, он решительно принялся стаскивать с себя одежду.
— Вы куда, Виктор Анатольевич? Водяного искать? — пошутил я.
— Ага, — ответил он. — Замаскируюсь под брата по разуму. Глядишь и пообщаемся.
Представления о водяных у нашего химика были самые примитивные. На кого он был действительно похож, так это на моржа, которого мы видели с племянником в зоопарке. Виктор Анатольевич фыркал, брызгал водой и размахивал руками, а короткие и емкие замечания, которые он периодически допускал, были способны отпугнуть любую, хоть немного интеллигентную аномальную сущность. Я сидел у берега, пугая длинной веткой мелкую рыбешку, и размышлял о том, что не все так просто, как нам кажется.
Да, изначальная установка была максимально использовать аппаратуру. Но что такое аппаратура? Аппаратура — это увеличительное стекло. Нужно знать, куда его направить, а вот тут-то и возникает главная трудность. Ползая на коленках, уткнувшись носом в землю, можно не заметить главного. Не найти его, этого главного. А по всему берегу с приборами не побегаешь, тут месяц сидеть придется или больше.
И снова я подумываю о рамке и возможностях лозоходства. Жалко, что никто из нас не умеет с ней работать, хотя, говорят, что ничего сложного в этом нет. Обязательно нужно будет ее сделать. Шаманство это или нет, в нашем деле любая зацепка сгодится. А уж тогда можно и с аппаратурой идти — локализовывать, измерять, анализировать. Пусть они говорят что хотят, а рамку я сделаю.
Запись с камеры возле дома старика ничего не дала. Никакой активности на берегу озера не было. Обычная, спокойная ночь.
Игорь вернулся около пяти. Один. Хмурый. Мы собрали приборы и устало побрели к трейлеру, где благодетельница Лена занималась ужином. Проведя целый день на бутербродах, я был готов съесть слона. Но слона не было. Была гречка.
Поев, Виктор Анатольевич засел в своей мини-лаборатории, а мы, развалясь в тени трейлера, стали обмениваться информацией.