- Вы включаете в операцию меня,- нахально сказал я.
- Как вы себе это представляете? В каком качестве?
- В качестве журналиста-расследователя, Игорь Иваныч. А как именно это будет выглядеть, мы обсудим в рабочем порядке. Даю слово офицера, что в ваши секреты нос совать не буду.
- Вы думаете, это возможно?- невозмутимо произнес Костин.- Я имею в виду: участвовать в операции и... "не совать нос"?
- Я думаю, можно найти разумный компромисс. Вы же не так уж и просты, товарищ полковник. И ваши сотрудники тоже.
- Да, пожалуй, мы не очень просты,- улыбнулся Костин. Нет, все-таки хорошая у него улыбка.- Пожалуй, стоит подумать над вашим предложением. Но вы же понимаете, я один такого решения принять не вправе.
- Да, разумеется, я понимаю. Когда вы сможете дать ответ?
***
Ответ полковник Костин дал уже через час. Едва я вошел в квартиру, как зазвонил телефон, благословенный и проклятый! Исчадие уходящего двадцатого века... но жить без него мы уже не можем. И, ненавидя его всем сердцем, искренне и глубоко, человек теперь повесил себе на бок еще и сотовый. Журналисты сделали это в первых рядах... Иногда у меня появляется искушение разбить его вдребезги...
Звонил мой домашний. Я швырнул сумку на пол в прихожей, взял трубку и услышал голос Костина:
- Добрый вечер, Андрей Викторович.
Костин из ФСБ.
- Добрый, Игорь Иванович... что хорошего вы мне скажете?
- Ваше предложение принято, будем работать вместе. Вы сможете сейчас к нам подъехать? Или, если вам затруднительно, мы подскочим к вам.
- Еду,- ответил я. Ох, хорошая улыбка у полковника Костина.
***
Я промчался по мокрой, блестящей в свете фар набережной. У Литейного моста стоял патруль ГАИ и ОМОН. Почему-то меня не остановили. Низкие дождевые тучи с Балтики ползли над самым мостом, задевали за антенны на крыше Большого дома. Часы показывали 23.17. До встречи продавца и покупателя урана оставалось четырнадцать часов сорок три минуты.
На служебной стоянке возле Большого дома было пустовато. Я поставил "Ниву" возле задрипанного "жигуленка" и пошел к зданию. Внутрь я вошел через подъезд №2. Внизу, в вестибюле, меня уже ожидал человек.
...В кабинете полковника на этот раз сидели, кроме него, еще трое мужчин. Все - без галстуков. Горела люстра. Из включенного, но обеззвученного телевизора что-то вещала госпожа Новодворская. Впрочем, звук и не нужен. Новодворская известно что скажет... Костин встал, выключил телек.
- Познакомьтесь, Андрей Викторович,- сказал он и представил мне присутствующих. Должностей не называл.
Только звание, фамилию-имя-отчество.
Все мужчины были примерно моего возраста.- Ну-с, давайте работать,сказал Костин.- Сколько времени осталось до встречи вашего продавца с покупателем?
- Четырнадцать с половиной часов,- ответил я.
Офицеры переглянулись.
- Нормально,- сказал Костин.- Время есть. А где должна состояться встреча?
- Игорь Иванович,- спросил я,- вы гарантируете, что после того, как я сообщу вам место, вы не отодвинете меня в сторону? За ненадобностью.
- По-моему, это лишний вопрос, Андрей Викторович,- ответил Костин и снова улыбнулся. Офицеры тоже заулыбались.- Ваше участие в операции одобрено на очень высоком уровне. Это во-первых, во-вторых, ваша и вашего Агентства репутация очень высока после задержания убийцы Винокурова, гражданина Зайчика.
Костин замолчал.
- А в-третьих?- спросил я.- Мне кажется, вы что-то недоговорили. Есть еще что-то "в-третьих"?
- Есть,- кивнул Костин,- есть и в-третьих... Если мы вас "отодвинем", как вы выразились, то появится опасность, что вы начнете собственное расследование. Верно?
- Разумеется,- подтвердил я.
Офицеры снова заулыбались.
- А вот этого нам бы крайне не хотелось. Дров в этом деле легко наломать...
Спугнете продавца - ищи его потом.
Понятно, подумал я, понятно. Мое участие в деле обусловлено не тем, что мне доверяют, а скорее, наоборот - тем, что не доверяют. Ну и Бог с ним! В олимпийском движении лозунг: важен не результат, а участие.
В нашем случае лозунг звучит так: важен результат, то есть участие.
Мое участие в операции утверждено на "очень высоком уровне". Вперед, на урановые баррикады. С победным кличем: ура, уран! Каламбурчик на уровне Задорного или Петросяна.
- Надеюсь, мои слова не обидели вас?- спросил Костин.
- Нет,- ответил я. Хотя, сказать по правде, все-таки задели. Зайчика-то мы взяли! Но я этого не сказал. А Костин как будто догадался, о чем я подумал.
- Вот и хорошо,- сказал он.- Продавец урана навряд ли действует в одиночку. Скорее всего, он представляет группу и является посредником... это вам не Зайчик. Итак, расскажите, где же все-таки намечается встреча. И подробности.
Все, какие вам известны.
- Встреча,- ответил я,- должна состояться завтра в четырнадцать ноль-ноль в "Невском Паласе", но она не состоится.
- Почему?- быстро спросил один из офицеров. Фамилия его была Спиридонов. Имя-отчество Виктор Михайлович.
- Потому что мой источник, которому и предложили купить контейнер, решил с этим делом не связываться. На встречу он не пойдет.
- А почему он принял такое решение?- спросил другой офицер, подполковник Рощин Сергей Владимирович.
Когда Костин представил нас друг другу, мне сразу вспомнилась старая, еще девяносто восьмого года, история с Колей Повзло {События описаны в романе А. Константинова и А. Новикова "Ультиматум губернатору Петербурга"}. Всю жизнь меня преследует пересечение человеческих судеб. Иногда забавное, но чаще страшное и трагическое.
Вот и встреча с подполковником Рощиным... Впрочем, тогда он был майором.
- Почему он принял такое решение?
- Потому что понял: связываться с ураном очень опасно. Рано или поздно можно попасть в поле зрение вашей организации.
- Разумно,- кивнул Рощин.- Но еще разумнее было бы сразу прийти к нам. Не хотите дать такой совет вашему источнику?
- Совет я передать, конечно, могу, но точно знаю: принят он не будет.
- Понятно,- кивнул Костин.- Продолжайте, Андрей Викторович.