Вспоминая своих коллег, я тщательно перебирала вешалки в шкафу. И выбрала новую белую блузку с белой же гладью на воротничке. Я люблю это ощущение на теле холодного струящегося шелка, желание слиться руками, шеей, грудью со снежной тканью. Последний штрих - мазок алой помады на губах.
Ничто в то прекрасное утро не предвещало ни бурь, ни разочарований.
***
В Агентство, как мне кажется, я не влетела, а впорхнула. Незнакомый охранник, как и его сменщик Геша, резался сам с собой в нарды. Прямо профессиональная болезнь какая-то.
- Приветик!- Я сделала первый шаг по знакомому коридору.
- Вы к кому?- не поднимая головы от доски, неожиданно хрипло спросил парень.
- Я работаю здесь. Завгородняя!
Пропуск!- Он даже не шелохнулся.
- Совсем, что ли, охренели?- Хорошего настроения как ни бывало. Я порылась в сумочке и швырнула на стол удостоверение "Золотой пули".
Охранник долго и внимательно изучал мою ксиву, потом, опять же не глядя на меня и счастливо улыбнувшись чему-то, стал набирать местный номер телефона:
- Алексей Львович, я ее все-таки застукал! Дамочка с поддельным документом. Срочно сюда!
Через минуту из-за угла коридора выскочил возбужденный Скрипка, пронесся мимо меня, чуть не сбив с ног, выскочил на лестницу и, никого не обнаружив, вернулся назад:
- Где она?
- Да вот же!- Охранник обалдело переводил взгляд с меня на Скрипку.
Это же Завгородняя... Привет, Светочка!
- Я и говорю - с поддельным документом...
До Скрипки, видно, что-то дошло:
- Ладно, бди дальше. Все равно попадется. Должно сработать...
Он приобнял меня и повел в репортерскую.
- Что тут у вас происходит, Леша?
- А...- Он уныло махнул рукой.- Все из-за Спозаранника... Представляешь, где-то в ночном клубе потерял удостоверение, гад.
- Не болтай.- Мне стало смешно.- Глеб не ходит по таким заведениям.
- А, это раньше не ходил,- отмахнулся Скрипка.
Похоже, что в "Пуле" началось время отпусков, потому что в репортерском отделе не было никого, кроме двух незнакомых стажеров, сидевших за компьютерами.
- Так что все-таки случилось?
- Я и рассказываю тебе: наш начальник отдела расследований ходил в ночной клуб на встречу с источником и там каким-то образом посеял ксиву. И представляешь, на меня же все и свалил. На летучке заявил, что во всех приличных фирмах "корочки" - тисненые, шероховатые, а в "Пуле", мол, гладкие. То есть скользкие. Вот, дескать, по вине таких, как Скрипка, они и выскальзывают в ответственный момент из рук. Представляешь, завернул? Я не понял тогда: ответственный момент - это когда носовой платок из кармана достаешь? Не наган же. Откуда у Спозаранника наган?..
- Леш, он просто оправдывался за утерю...
- Ничего себе оправдывался! А мне пришлось все старые удостоверения в срочном порядке поменять на новые.
- Зачем? Выдал бы Глебу другое - взамен утерянного.
- Света, ну когда ты поумнеешь? Ведь это старое удостоверение кто-нибудь непременно найдет. Так? И вклеит свою фотографию. И будет, обделывая свои грязные делишки, пользоваться нашей крышей.
- Не может быть!
- Может! А кто потом будет отвечать? Опять Скрипка. Вот я и предпринял кое-какие меры... Теперь у нас будут удостоверения нового образца.
- А-а?..- Я кивнула вопросительно в сторону охранника.
- Да, да. Я временно даже охранника поменял. Ты думаешь, он в нарды играет? Он в телевизор под столом смотрит. Как на таможне.
- Это еще зачем?
- Преступник, как известно, всегда возвращается на место преступления! И этот человек, я думаю, имея удостоверение "Золотой пули", непременно захочет узнать, как эта "Пуля" выглядит изнутри. И вот когда он, коварный, к нам придет, он ведь волноваться будет. А у человека, который волнуется, всегда колени дрожат. А в упор ведь на коленки чужие смотреть не будешь (Леша вдруг застыл, скользнув взглядом по моим бедрам; я инстинктивно одернула юбку), так и операцию провалить легко. Вот охранник, глядя в телевизор, и делает вид, что играет в нарды. На самом деле он и в карты-то играть не умеет.- Скрипка вздохнул.- Вот с тобой, жаль, не получилось. Я забыл на входе предупредить, что в Агентстве у одного сотрудника удостоверение не поменянным осталось - по причине болезни. Ты как, кстати, себя чувствуешь?
- Спасибо, Леш, все о'кей!
- А то Обнорский мне велел тебя холить и лелеять, беречь, как экзотический цветок. Я даже подумал, уж не влюбился ли он в тебя?
- У него же, говорят, что-то с Лукошкиной зреет.
- А-а, ты уже знаешь,- облегченно вздохнул Леша.- А то я подумал, как бы между вами, девочками, конфликта какого не вышло из-за Андрюхи. А то, не поверишь, у меня однажды такое случилось... Со мной моя девушка поссорилась, студентка журфака. А я ведь, как ты помнишь, в Челябинске на журналиста учился, в двух газетах работал, лекции по заданию Обнорского студентам читаю. Ну и ей периодически свои лекции пересказывал: я же хочу, чтобы моя девушка грамотной была.
А она, неблагодарная, однажды обрывает меня на полуслове: все, говорит, это - скучно и далеко от правды жизни. Представляешь?
В общем, она со мной поссорилась и одна поехала к подружке на день рождения. Я про себя и думаю: выпьют небось там, а потом ей вечером одной домой добираться. Нехорошо, я ведь все-таки мужчина. И поехал к подружкиному дому караулить свою девушку. Жду час, второй, а она не выходит. Замерз, зараза!
Вдруг из кустов сирени у подъезда мужик вылезает: добавь, говорит, десятку, согреться бы не мешало. И то, думаю. Взял мужик деньги, побежал к ближайшим ларькам за бутылкой и - честный такой!- вернулся.
Греемся мы, значит, а все равно - холодно. Тогда я свои деньги достал, мужик опять сбегал, снова греемся. Стемнело.
Наконец дверь подъезда открывается, и... выходят две девушки, обе одинакового роста и в одинаковых куртках. Наверное, думаю, подружка решила проводить мою девушку до метро. Идут они впереди, пошатываются, хихикают, а я за ними кустами пробираюсь, жду, когда моя одна останется.
И вдруг они начинают прощаться, целуются и расходятся в разные стороны: одна - к троллейбусу, другая - к метро.