В противном случае гарантирую испорченное настроение, предусмотренное статьей 213 УК РФ. А теперь - дискотека!
Под аплодисменты и улюлюканье зала Георгий Михайлович Зудинцев, а это был именно он, спустился со сцены и быстрым шагом направился к выходу.
"Паджеро" уже исчез из виду, освободив нам проезд.
- Все пропало,- причитала я.- Надо спасать девочку! Мы их потеряли!
Какая же я дура, втянула ребенка в такую авантюру!
Родион, не торопясь, выруливал со стоянки. Конечно, спешить нам было уже некуда. Одному Богу известно, куда Батманов повез нашу Оксану.
И тут у меня в сумочке зазвонил радиотелефон, в трубке раздался бодрый голос стажерки. Я так нервничала, что совершенно забыла о средствах мобильной связи, которыми мы снабдили нашу Мата Хари.
- Марина Борисовна, у меня все о'кей,- тараторила Оксана.- Мы припарковались на Большом у магазина "Бессоница". Папик пошел покупать мне "Чупа-чупс" и сигареты...
Родион дал по газам и, проскочив на мигающий желтый Университетскую набережную, мы свернули на Большой проспект. У меня отлегло от сердца, когда на освещенной парковке ночного универсама я разглядела массивный кузов батмановского "мерса". Вадим Германович вышел из магазина с двумя основательно нагруженными полиэтиленовыми пакетами в руках.
- Жрать охота!- сокрушенно сказал Родька и запустил мотор.
Выждав несколько секунд, мы включили фары и тронулись вслед "мерседесу".
- В Гавань он, гад, рвется,- заключил Зудинцев после поворота на Наличную.- Там у него хата съемная, куда он баб водит. Наличная, тридцать шесть, корпус не помню, но дом кирпичный, прямо за высотками, их еще "куриными ногами" называют.
- Просто не знаю, как тебя благодарить, Жора,- умилилась я.- Вы мне так помогли, столько всего нарыли.- Я послала Зудинцеву полный признательности взгляд, который утонул в темноте салона.
- Рано, Марина, благодарности выносить, самое главное еще впереди.
К счастью, ночью на выезде от "Прибалтийской" оказалось довольно оживленно. Машины сновали в разные стороны, помогая нам законспирировать слежку за Батмановым. С Наличной "мерседес" свернул на набережную Смоленки, заполз во двор 36-го дома и заглушил мотор. Я вытащила из сумочки радиотелефон и положила его перед собой. Как только он зазвонит, я должна была передать его Зудинцеву - такая у нас была договоренность. Мужчины настояли на том, чтобы ситуацию в салоне "мерседеса" контролировал кто-нибудь из них. У меня могли не выдержать нервы, я бы, совершенно очевидно, сорвалась в атаку раньше времени и все испортила. Прошло уже минут двадцать, но телефон предательски молчал.
- Это невозможно!- не выдержала я.- Может быть, за последние несколько лет Батманов из педофила превратился в маньяка-убийцу. Вот что он сейчас с ней делает?! Что?!
- Марина Борисовна, не заводитесь раньше времени,- урезонил меня Родион.- Нет никаких оснований для паники. И...
- Смотрите!- отрывисто перебил его Зудинцев.
В салоне "мерседеса" в нескольких метрах от нашей "Волги" зажегся свет.
Открылась дверь со стороны пассажирского места. Из машины выскользнула стажерка Оксана и что, вы думаете, она сделала? Задрала юбку, стянула трусики и, сверкнув белой попкой, села под кустик делать пи-пи. В ту же секунду зазвонил наш радиотелефон. Я успела схватить его раньше Зудинцева.
- Уважаемые радиослушатели,- пропищала мне в ухо Оксана,- вы настроились на передачу "В объятиях педофила...."
Слышимость была прекрасной, мне показалось, что я уловила даже звук Оксаниной струйки. "Зря,- подумалось мне,- я лишила заслуженного ветерана МВД Зудинцева таких незабываемых ощущений". Натянув трусики, стажерка вернулась к Батманову, а я передала "Nokia" Михалычу.
Передача "В объятиях педофила" транслировалась в правое ухо Зудинцева минут десять-пятнадцать. Позже мы с Родионом кусали локти, вспоминая выражение лица нашего Михалыча. Его надо было снимать на пленку! И нам бы был обеспечен главный приз в передаче "Сам себе режиссер".
В соответствии с разработанным нами планом Оксана должна была отказаться идти в холостяцкую квартиру Батманова и спровоцировать домогательство непосредственно в машине. А чтобы мы могли контролировать ситуацию и вмешаться вовремя, нас с салоном "мерседеса" должен был соединить тариф "Молодежный" - 0,7 цента в минуту.
Скрипка будет несказанно счастлив, оплатив столь ничтожные суммы.
- Пора!- наконец сказал Михалыч и добавил: - Дверьми не хлопать. Хотя вряд ли его теперь что спугнет.
Родион пропустил меня вперед. По сценарию я должна была действовать первая. Набрав ускорение, я подлетела к "мерседесу" со стороны водительского места и рванула на себя дверцу. К счастью, она оказалась незапертой.
- Подонок, мерзавец, извращенец, сукин сын!- голосила я на всю округу, обрушив на голову Батманова кулаки и шестьдесят килограммов живого веса.Что ты сделал с моей несовершеннолетней дочерью? Засужу! На каторге сгною!
Вытряхнутый из машины Кашириным и Зудинцевым Батманов никак не мог прийти в себя.
- А девочка сказала, что мама живет в Мурманске,- только и промямлил Вадим Германович.
Он даже не попросил ребят представиться, приняв их за ментов. Физиономия Михалыча действовала лучше любой ксивы.
Оксана не слишком натурально всхлипывала у меня на груди. Каширин что-то усердно записывал в блокнот. Зудинцев изучал паспорт и водительские права Батманова, хотя, уволившись из органов в 1999 году, уже три года не имел на это права.
Мы блефовали и выиграли. Так нам тогда казалось.
- Я дам вам денег!- неожиданно произнес Батманов.- Не надо ничего писать,- обратился он к Родиону.- Я дам вам денег. Много у меня нет, но я готов... все, что есть....
- Потерпевшие!- обратился ко мне и к Оксане Зудинцев.- Вы согласны на материальную компенсацию ущерба, причиненного вам Батмановым Вэ Гэ?
Стажерка перестала всхлипывать и с надеждой посмотрела на меня.
- Сколько?- буркнула я.
- У меня есть десять тысяч наличными...
Я презрительно фыркнула.