Дату убийства не помнит. Знает, что "Олег был очень интеллигентный человек. Историк... увлекался Троцким..." Так есть тут связь или нет?
Я докурил сигарету и только потом сообразил, что так и не показал Кондаковой образец, полученный от Троцкиста... Я вернулся обратно. Долго звонил в звонок у входной двери. Мне открыла пожилая, похожая на ученую сову, дама.
- Извините,- сказал я,- но мне нужно видеть Елену Петровну.
- Это, кажется, вы, молодой человек, беседовали с Леночкой в фойе?
- Я, я,- нетерпеливо сказал я.- Можно мне пройти?
- Я вас провожу.
Елена Петровна сидела в маленьком, заваленном книгами кабинете. На подоконнике кипел электрический чайник.
- Андрей Викторович?- удивилась она.
- Извините, Елена Петровна. Неловко отвлекать вас от работы, но не могли бы вы взглянуть на это?- Я открыл конверт, который взял в ячейке камеры хранения на Московском вокзале, положил на стол листок с оторванным уголком.
- Что это?- спросила Кондакова.
- Мне сказали, что это письмо Льва Троцкого.
Елена Петровна надела очки и стала похожа на учительницу. Несколько секунд она вглядывалась в текст, потом бросила быстрый взгляд на меня... потом опять в текст. Спустя минуту или две Елена Петровна сняла очки и громким шепотом произнесла:
- Послушайте... Послушайте, это же, кажется, Троцкий!
***
В Агентстве я первым делом столкнулся с Анной Яковлевной.
- Привет,- сказал я, но она отвернулась и прошла мимо... Вот такие пироги на любовном фронте. Сплошные победы на грани полной капитуляции. Хорошо хоть Завгородняя с Лукошкиной не могут объединиться в единый блок... А в приемной я увидел Светку. Сказал: привет,- но и она тоже меня "не заметила". Ах ты, елы-палы!
И только Оксана посмотрела на меня по-доброму... Она взмахнула своими длинными ресницами и сказала:
- Тебе, Андрей, дважды звонил какой-то настойчивый мужчина. Сказал, что его зовут Олег, что он по очень важному вопросу и что ты в курсе.
- Заикается?
- Еще как. Я спросила его координаты, но он не оставил.
- И не оставит,- пробормотал я.
- Что?
- Ничего. Будет звонить - соединяй сразу.
Я прошел в кабинет, распустил узел галстука и закурил. Я определенно не знал, что нужно делать и нужно ли что-нибудь делать... Пришел Повзло и стал говорить о деньгах. Об оперативных расходах. О том, что репортеры уже стонут... и надо что-то делать.
- Не шатает их?- перебил я.
- В смысле?
- От голода их не шатает? Зубы от цинги не выпадают?
- Андрей!
- Коля!
- Андрей, видишь ли...
- Коля, я все вижу. Но денег нет...
Хотя... есть одна тема.
- Какая?- оживился Повзло.
- Сейчас объясню. Давай, подгоняй сюда Каширина и Зудинцева. И Зверева... если найдешь.
Зверева не нашли. Где-то он был опять на свободной охоте. А Родя с Зудинцевым через минуту были в моем кабинете.
- Прежде всего, дорогие коллеги,- сказал я,- позвольте вас поздравить,я обвел всех взглядом, сделал паузу, интригуя.- Ерша освободили.
- Как?
- Как освободили?
Я черканул на листочке номер паспорта Ерша и подал Зудинцеву:
- Вот, Михалыч, номер паспорта гражданина Ершова. Поинтересуйся. Сможешь?
Зудинцев матюгнулся, сложил листочек вдвое и убрал в карман. Потом я рассказал о звонке Троцкиста и о своем визите в музей.
- Вот такой сюжетец, коллеги,- подвел итог.- Хочу услышать ваше мнение по этому сюжету.
- Тьфу!- сказал Родя.- Где Троцкий - там всегда заморочки. Вот вражина. Даже после смерти людям жизнь отравляет.
- Не скажи,- ответил Зудинцев.- Троцкий - соратник Ленина, и если бы в политическом противостоянии Сталин- Троцкий в двадцать седьмом году победил Троцкий, то...
Я "митинг" пресек. Сказал:
- Политические дискуссии в свободное от работы время. Предлагаю высказаться по существу.
- Для удобства,- произнес Родя,- я бы разбил тему на две части: рукописи Троцкого и убийство комитетчика. Есть ли между ними связь, мы пока не знаем.
- Мы,- сказал Зудинцев,- даже не знаем, а есть ли эти рукописи.
- По крайней мере один листок есть.
Зудинцев покачал головой:
- Извините. Извините, мужики, но пока что это листок бумаги... Вот будет заключение экспертизы - будет и разговор.
Я с Зудинцевым спорить не стал - он профессионал. Причем классный профессионал. Я только сказал:
- Кондакова считает, что к нам попал подлинник... А она - очень опытный музейный работник, у нее интуиция.
- Интуиция в нашем деле - штука полезная,- согласился Михалыч.- Я в нее верю и тоже предполагаю, что горячо, что рукопись подлинная. Давайте прикинем, что можно сделать... что-то в этом есть. Для начала посмотрим, чем же мы располагаем.
Мы "посмотрели" и увидели, что почти ничем не располагаем: есть некий аноним, который называет себя Олегом. Но имя, скорее всего, вымышленное... Этот Олег (псевдоним оперативной разработки Троцкист) утверждает, что владеет дневником и письмами Льва Троцкого. И даже предоставил страничку (вероятно, подлинную) для изучения. Троцкистом движут корыстные мотивы. Но сам он по каким-то обстоятельствам ("У м-меня ос-с-собые обоб-обстоятельства") реализовать рукопись не хочет или не может. Чего-то опасается...
- Я думаю, этот Троцкист пиздит как Троцкий!- вставил Родя.
Не заметив его реплики, я продолжил:
Троцкист не глуп, говорит правильным литературным языком, употребляет слова "конъюнктурщик", "дивиденды", знает, что такое "Сотбис"... Осторожен.
Возраст - по голосу - взрослого, но не пожилого мужчины. Заикается.
- Заикание,- спросил Зудинцев,- натуральное?
- Похоже, да. Любопытно, трудно ли имитировать заикание?- спросил я. Ответ явился сам собой - дверь кабинета распахнулась и всунулась лохматая голова Соболина:
- Можно, Шеф?
- Нельзя. Совещание у меня. Зайди через двадцать минут... Впрочем, постой.
Скажи-ка, Володя... вот ты, как профессиональный драматический артист...- Соболин проник в дверь целиком и стал каким-то очень значительным.- Как профессиональный драматический артист, скажи нам: трудно ли имитировать заикание?
Соболин тряхнул копной волос, изменился в лице и ответил:
- Ва-ва-ваще н-н-ннево-во-возмомо-жно.