Нина махнула рукой: «Смотрите…«.
Сотрудники налоговой полиции начали привычную работу. Через три минуты один из них поставил на стол дипломат, в котором находились злополучные двадцать тысяч долларов.
«Что ему сказать бы? — Опешила Нина, лишь сейчас сообразив, насколько была опасна затея с наличкой. — Но почему полиция прибыла именно сейчас, а не часом раньше, когда меня не было, или часом позже, когда деньги были бы переданы охранной фирме»?
Майор открыл дипломат и около минуты разглядывал его содержимое.
— Все правильно, — удовлетворенно произнес он. — Здесь действительно работают с черным налом. Нина Анатольевна, откуда денежки-то?
— Не знаю.
— Не знаете, так не знаете. — Согласился майор. — Мне очень жаль, но мы вынуждены принять предусмотренные законом меры. До выяснения обстоятельств дела мы вынуждены наложить арест на счета фирмы…
Налоговики удалились с тем же грозным топотом. В приемную один за другим входили недоуменные сотрудники «Транскросса».
— Добрый день, Нина Анатольевна. — Внезапно услышала она знакомый голос.
Нина обернулась. На пороге стоял Царев.
— Вы понимаете, что произошло? — Спросила она.
— Понимаю. Именно поэтому нам надо серьезно поговорить.
«Вдруг он спасет и на этот раз?» — Думала она, входя в кабинет, на полу которого виднелись грязные следы полицейских. Но нельзя же бесконечно надеяться на Царева. Как маленькая девочка: «Папа, оживи птичку. Ты все можешь».
— Нина Анатольевна, — негромко сказал Царев. Я должен поговорить с вами от имени тех, чьи интересы я представляю.
Удар по голове — не самая лучшая, но иногда действенная анестезия. Именно такими ударами оказались для Нины ночная встреча с Алексеем в кафе и недавнее посещение налоговой полиции. Поэтому она слушала Царева спокойно. А он рассказал ей все. И для чего, на самом деле, пришел в фирму, и как разрешал проблемы, которые возникали исключительно по воле его заказчиков, и как помог создать цепочку бед, которая замкнулась час назад. Впрочем, Нина догадалась обо всем с первых же его фраз: никакой охранной фирмы «Глаурунг» в природе не существовало. Просто, налоговой полиции надо было найти в офисе крупную наличку. Царев и обеспечил ее присутствие. (Нина про себя похвалила бухгалтерию «Транскросса» — даже исполнительный директор не нашел другого повода для визита налоговиков).
Царев говорил негромко, но внятно. «Жучков», судя по всему, он не боялся. И как оказалось, не зря: люди из сыскного агентства Николая Иванова, которые должны были вести запись, в это время были сняты с дежурства и готовились к операции на Выборгском шоссе.
— Нина Анатольевна, будьте честны перед собой. Способы воздействия на вас были самыми мягкими и цивилизованными из всех, которые применяются в таких ситуациях. Вы отлично знаете примеры, как в случае подобных конфликтов ведут себя люди, перед которыми стоит задача — любой ценой овладеть той или иной собственностью. Впрочем, о чем я говорю? Вам ли, с вашими прошлогодними приключениями не понять меня? Вы знаете, сколько стоит сейчас человеческая жизнь! И, поверьте, люди, заинтересованные в судьбе «Транскросса», пошли на такой дорогостоящий вариант исключительно из уважения к вам. Как, впрочем, и к памяти покойного…
— Сергей Борисович, — резко перебила его Нина, — мой отец никакого отношения к разговору не имеет. Я также прошу не касаться других близких мне людей. Говорите о фирме.
— Хорошо. Чтобы больше не обращаться к тому, о чем вы сейчас упомянули, заверяю вас — омерзительная история с угрозами в адрес ребенка — скорее всего лишь частная инициатива одного из сотрудников организации, о которой идет речь. Это обычный эксцесс.
— А задушенный младенец соседки тоже эксцесс?
Царев взглянул на Нину, будто не понимая, о чем она говорит.
— Ничего об этом не знаю. Впрочем, я и знать-то не могу. Я ведь всего лишь скромный порученец, которому доверили трудную и не очень чистую работу.
— Презерватив для убийства, как говорит один наш общий знакомый. — Заметила Нина.
— Ну, так не надо. Давайте перейдем к делу. Вы отлично понимаете, что требуется от вас. Это должно быть сделано до сегодняшнего вечера. Конечно, вы можете потянуть время, но не забывайте: счета фирмы арестованы, каждый новый день приносит убытки, несопоставимые с той мелочью, которую сегодня изъяли налоговики. Едва же вы откажетесь от контрольного пакета, прекратятся инциденты на шоссе, в прессе появится серия статей дезавуирующих прежнюю кампанию, налоговая полиция закончит расследование и ограничит претензии к фирме небольшим штрафом. Вы согласны со мной?