– Почему бы тебе…
– Не исключено, что кто-то попытается отобрать у тебя багаж, – улыбнулся Мейсон. – У меня это сделать гораздо сложнее.
Мейсон остался стоять на тротуаре рядом с двумя яркими чемоданами и сумкой. Стройная фигура Деллы Стрит быстро скрылась за углом. Примерно минуты через три она подъехала на машине. Мейсон загрузил вещи в багажник. Делла Стрит пересела на место пассажира, а Мейсон повел машину.
– Куда теперь? – поинтересовалась девушка.
– Например, к тебе. Эти вещи уж слишком заметны, и в нашем здании на них определенно кто-нибудь обратит внимание. Скорее всего, их в недалеком будущем упомянут в прессе.
Делла Стрит кивнула.
Мейсон влился в поток движения. Притормозив на перекрестке на красный свет, он подозвал продавца газет и купил вечерний номер.
Пока Мейсон следил за ситуацией на дороге, Делла Стрит просматривала газету.
– Так! – воскликнула она.
– Что новенького?
– Журналисты с радостью сообщают тебе, что ты – «персона нон грата».
– Почему так получилось?
– Они поняли, что ты хочешь избежать огласки, а поэтому разошлись на полную катушку. Подобные рассказы всегда привлекают внимание читателей. Наследницу идентифицируют богатые родственники. Для того чтобы информация не просочилась в прессу, нанимают дорогостоящего адвоката. Он также будет представлять девушку, если ей предъявят какое-либо обвинение. Шеф, а если подумать, семья поступила несколько странно, не так ли?
Мейсон кивнул.
– Такой крупный аванс… Боже праведный, ведь ты берешь такой гонорар только в делах об убийстве!
Мейсон снова кивнул.
– А все эти разговоры о защите семьи от скандальной известности… Ведь с самого начала было ясно, что вся история неизбежно просочится в прессу, а их действия привлекли еще большее внимание – в десять раз больше, чем если бы они не нанимали тебя, не появлялись вместе с тобой в больнице, а ты не отвозил бы Элеонору в неизвестном направлении.
Мейсон опять кивнул.
– Да, ты полон энтузиазма, – саркастически заметила Делла Стрит.
– Просто соглашаюсь с тобой.
– Я сейчас подумала, как странно, что они обратились к тебе, попросив заняться связями с общественностью… Они говорили, что хотят свести историю на нет, а в результате малозначительный эпизод стал обрастать деталями, словно снежный ком. Перри Мейсон, известный адвокат по уголовным делам, нанятый семьей Элеоноры, меняет врача, перевозит пациентку в частную клинику в машине с сиреной, несущейся со скоростью шестьдесят миль в час и маневрирующей в потоке движения таким образом, что за ней не угнаться. Никто не представляет, где сейчас находится больная. Далее следует история семьи: богаты, постоянно ездят в Европу, фотографии отца, упоминается о тайной женитьбе с Дугласом Хепнером. Боже праведный, шеф, все, что они пытались скрыть, в деталях описано на первой полосе.
Мейсон снова молча кивнул.
– Насколько я понимаю, скорость твоего мыслительного процесса значительно опережает мою, – заметила Делла Стрит. – Когда ты обо всем догадался?
– Когда мне вручили чек на двадцать пять тысяч долларов.
– Да, я тут, конечно, туго соображала. Почему они это сделали?
– Потому что, по выражению Ольги Джордан, они предполагают, исходя из предыдущих выходок Элеоноры, что на этот раз она выкинула что-то из ряда вон выходящее.
– Интересно было бы поговорить со Сьюзен Грейнджер и выяснить, как она связана со всем этим. Видимо, она – третья сторона треугольника.
– Не исключено.
Делла Стрит, задетая сдержанностью адвоката, откинулась на сиденье и молчала, пока машина не притормозила у ее дома.
– Вызвать носильщика? – спросила секретарша.
– Нет, – покачал головой Мейсон. – Я поднимусь вместе с тобой. Пусть твои соседи думают, что ты куда-то уезжала по делу. Боже, ну почему эти чемоданы такие яркие?!
– Скорее всего, в холле мы никого не встретим, шеф. Да и вообще мы постоянно срываемся с места и возвращаемся в самое разное время, так что мои соседи к этому уже привыкли.
Мейсон вышел из машины и открыл багажник.
– Бери сумку, Делла, а я понесу чемоданы.
Они зашли в здание, увидели, что в холле никого нет, и поднялись в квартиру Деллы Стрит.
– Что мне делать с этими вещами? – обратилась девушка к адвокату. – Распаковать, развесить на вешалки или просто оставить…
– Оставить как есть. Надеюсь, Делла, ты обращала внимание на то, что укладывала?
– Как раз та одежда, что я ожидала. Часть даже оказалась не распакована. Разные платья, нижнее белье, чулки. Как я предполагаю, вся косметика лежит в сумке.
– Давай посмотрим, что там, – предложил Мейсон.
– А если сумка заперта на ключ?
– Если заперта, то вызовем слесаря, чтобы он ее открыл. Мне необходимо знать, что лежит внутри.
Делла Стрит щелкнула замком, потом еще одним – и сумка открылась.
– Ой, какое все красивое! – воскликнула Делла.
Сумка была сделана таким образом, чтобы по краям ставить кремы и лосьоны в баночках и бутылочках в специально отведенные для них ячейки. С внутренней стороны крышки располагалось зеркало, по его краям лежали маникюрные принадлежности – каждая на своем месте. Центральную часть заполняли сложенные чулки, нижнее белье и ночная рубашка.
Делла Стрит вынула рубашку и приложила к себе.
– Ох, – вздохнула она.
Это была коротенькая сорочка модного фасона, чуть длиннее верха пижамы.
– Говорят, что краткость – сестра таланта, – усмехнулся Мейсон.
– Думаешь, что есть что-нибудь более талантливое, чем подобное изделие?
– Мы все постоянно чему-то учимся, набирая жизненный опыт, – улыбнулся Мейсон. – Вот сейчас, например, я понял, что несколько отстал от жизни.
– Ты отстал? А как ты думаешь, что в этот момент чувствую я? – воскликнула Делла Стрит.
Она рассмеялась, чтобы скрыть смущение, сложила одежду и упаковала все так, как было вначале. После этого Делла Стрит сняла крышку с одной из баночек с кремом и заметила:
– Элеонора определенно уделяет большое внимание своей коже.
– Да, кожа отменная. Если бы ты только ее видела, когда Элеонора откинула одеяло и показала свои ножки.
– Очаровательна?
Мейсон заулыбался, предаваясь воспоминаниям.
– Как я догадываюсь, – с горечью заговорила Делла Стрит, – бедная девочка не осознавала, что ты стоишь рядом, когда откидывала одеяло. Владелица подобной ночной рубашечки, наверное, вообще чрезвычайно стеснительная особа.
– Хотя краткость и считается сестрой таланта, не предполагается, что она имеет какое-то отношение к стеснительности.
Делла Стрит опустила средний палец в баночку с кремом и заявила:
– Посмотрим, как этот дорогой крем ляжет на кожу рабочей лошадки и… – Внезапно она замолчала.
– В чем дело, Делла?
– Там что-то есть. Что-то твердое.
Средний палец Деллы Стрит показался из баночки.
– Похоже на кусок стекла, шеф, или…
Секретарша вынула пачку салфеток, стерла налипший крем и выбросила бумагу.
– Боже праведный! – воскликнул Мейсон.
На руке Деллы Стрит лежал и переливался множеством цветов бриллиант прекрасной огранки. И Мейсон, и Делла Стрит потеряли дар речи.
– Там больше ничего нет? – спросил адвокат через несколько секунд, когда они оба немного пришли в себя.
Делла Стрит снова опустила палец в баночку с кремом и опять вынула что-то твердое. На этот раз, после того как крем был стерт, они увидели красивый зеленый изумруд.
– Я, конечно, не специалист по драгоценным камням, – призналась Делла Стрит, – но этот набор, представляется мне, высшей пробы.
– Сливки, – согласился Мейсон.
– Наверное, стоит заглянуть и в другие баночки, не так ли, шеф?
Мейсон кивнул.
После того как Делла Стрит закончила исследование баночек с кремами, Мейсон с секретаршей собрали неплохую коллекцию из пятнадцати бриллиантов, трех изумрудов и двух рубинов.
– В сумке есть еще лосьоны, непонятные мне бутылочки и…
– Везде посмотрим, – решил Мейсон.
– Как ты думаешь, что скажет Элеонора, когда узнает, что мы так беспардонно обращались с ее сумкой?