- Надо установить их связь с Валентиной Амосовой, - предложил Сергей.
- Нет, - резко возразил Зотов. - Терпение, Коршунов. Забудьте на время об Амосовой. Прежде всего надо установить их связь между собой. Потом - что они делали в ту пятницу. Это трудно, прошло уже дней десять, но это необходимо.
Через полчаса Гаранин и Коршунов поехали по указанному адресу. С особым заданием уехал Лобанов.
Узенький и кривой переулок в Замоскворечье - точно чудом сохранившийся осколок прошлого века: одноэтажные и двухэтажные деревянные домишки с палисадничками, мезонинами и галерейками, скамейки у ворот и булыжная мостовая. Только антенны телевизоров да стоявшие у тротуара две-три машины нарушали это впечатление.
Сергей и Костя шли рядом, разморенные жарой, и лениво переговаривались.
- Дом четырнадцать, - сказал Костя, - еще четыре дома.
Друзья повернули за угол и внезапно остановились, переглянувшись. Впереди, через два дома от них, около тротуара стояла большая черная машина. Хорошо был виден номер: "МГ-14-88". Около дома на скамейке сидел парень лет двадцати в красной майке и не спеша наигрывал что-то на гармони, то и дело пригибаясь к ней ухом.
- Что ж, начнем, - тихо проговорил Костя.
Они приблизились к парню и, поздоровавшись, сели рядом на скамейку.
- Ну и машинка! - восхищенным тоном произнес Костя. - Это какое же начальство у вас здесь живет?
- Начальство, - презрительно протянул парень. - Тоже мне. Это, видишь, Колька Зайчиков, шофер, домой прикатил.
- Обедать?
- Кто его знает. Он и так раз пять в день приехать может. Начальство, видишь, на заседании сидит, а Колька катается себе. Вчера вон мать на рынок возил. Представляете? Картинка.
- И приятелей, наверно, катает? - вступил в разговор Сергей.
- А как же. И девчонок тоже.
- А ты катался?
- Раньше катался. А теперь нет. Мы с Колькой, считай, уже дней десять как не разговариваем. Да мне плевать. Завтра в деревню, видишь, еду, в отпуск. Вот, - указал он на гармонь, - программу готовлю.
- Отчего же вы с Колькой поссорились? - равнодушно спросил Костя.
- Да как же, - сердито ответил парень. - Обещал в тот день прокатить с утра. Мне аккурат во вторую смену выходить пришлось. Мастер один заболел. Ну, а мне вроде доверяют. Так вот жду я Кольку. Даже костюм выходной надел. И еще того хуже, девушку знакомую пригласил. Наконец смотрим - подкатывает. Вдруг, откуда ни возьмись, дружок его, Славка Горелов выбежал, чтой-то пошептались и вдвоем, видишь, укатили.
- Что ж это он так? - удивился Сергей.
- Смеялся еще потом. Говорил, дело важное было, подзаработал на чем-то. И верно. На другой день они со Славкой здорово гуляли. Известно шпана, хоть и студент Славка-то.
- А в какой же это день поездка твоя не удалась, можешь вспомнить? спросил Костя.
- Очень даже могу. В прошлую пятницу. А вам, собственно, зачем это? насторожился парень.
- Ну, друг, с тобой, видно, хитрить не надо. Человек ты серьезный. На, гляди, - и Костя протянул ему свое удостоверение.
Парень присвистнул от удивления.
- Достукались, значит?
- Вроде да.
- Поделом. Гниды, а не люди.
Петр Гвоздев, несмотря на простоватый вид, оказался человеком толковым, наблюдательным и деятельным. Он не только сам дал весьма точные и подробные показания, но и превратил свою комнату в некую оперативную штаб-квартиру, куда вызывались по его же совету другие очевидцы и свидетели. Вызывал их сам Гвоздев, очень искусно и незаметно для окружающих. Он же начинал разговор одним и тем же, невинным на первый взгляд вопросом:
- Ты помнишь ту пятницу, когда я на Колькиной машине кататься собрался?
- А то как же, - ухмыльнулся в пегую бородку сосед по квартире, такого форса навел на себя и вдруг - конфуз на весь двор. А поделом, назидательно прибавил он, - не води компании с этими обормотами. Что Колька, что Славка. А ты токарь большой руки, талант, грамота у тебя, опять же портрет снимали.
Гвоздев покраснел и с независимым видом полез за папиросой.
- А почему вы думаете, что этот случай был именно в ту пятницу, седьмого? - спросил Костя.
- Ну, почему, почему... - смутился старик.
- Да ты ведь, Прокофий Кириллович, в тот день за пенсией ходил, вмешался Гвоздев. - Неужель забыл?
- Так и есть, - обрадовался Прокофий Кириллович.
Видно было, что полученное оскорбление Гвоздев переживал бурно и широко: весь двор знал об этом, и все симпатии были на стороне Гвоздева.
Под вечер Гаранин и Коршунов возвращались в самом приподнятом настроении.
- Вот парень попался - золото! - восхищенно говорил Сергей. - Но подготовку к концерту мы ему все-таки сорвали.
- За него не беспокойся. Такой лицом в грязь не ударит, - усмехнулся Костя.
Придя в управление, они застали в своей комнате Лобанова. Он сидел за столом Сергея, откинувшись на спинку кресла и жмурясь под лучами заходящего, нежаркого солнца.
- Смотрите, пожалуйста, - заметил Сергей, - как сытый кот на крылечке.
- Хватит шуток, - посерьезнел Гаранин. - Докладывай, Лобанов.
- Сейчас доложим, - не спеша отозвался тот. - Я вас уже часа два поджидаю. Все, Костя, сделано в лучшем виде. Карточку Зайчикова я достал, у нас ее тут же пересняли, увеличили. Я тем временем съездил за Клавдией Ивановной и Верой. Между прочим, очень симпатичная девушка и о тебе спрашивала.
- Это к делу не относится, - оборвал его Костя. - Не тяни, Сашка.
- Короче говоря, - радостно выпалил Лобанов, - и мамаша и дочка, каждая в отдельности, среди предъявленных им фотографий без колебаний опознали Зайчикова.
Гаранин и Коршунов переглянулись.
На следующее утро по приходе в гараж был арестован Зайчиков. Это оказался тщедушный белобрысый парень в розовой перепачканной рубашке с закатанными рукавами и отстегнутым воротничком.
Допрос вел сам Зотов в присутствии Гаранина и Коршунова.
Зайчиков говорил плаксивым, обиженным тоном и вначале пытался все отрицать. Но припертый показаниями очевидцев и свидетелей, запинаясь, он признался, что действительно в тот день отвез своего приятеля Горелова по указанному адресу, получив за это четыреста рублей.