– Мистер Белл?
– Здравствуйте, – ответил Хэнк и пожал руку. – Эфраим Холмс, шеф отдела. Эфраим, это мистер Бартон.
– Мы знакомы, – сухо отозвался Холмс.
– Тайный совет со звездой обвинения, а, Холмс?
– Просто обед, Майк, – ответил Холмс, доставая из пакета бутерброды и напитки. Он заплатил посыльному и устроился в одном из кресел, разложив еду на столе.
– Что у вас на уме, мистер Бартон? – спросил Хэнк.
– Хороший вопрос, – улыбнулся Бартон. Когда он улыбался, его зубы сверкали поразительной белизной на фоне черных усов, а глаза казались маленькими коричневыми точками на широком круглом лице. У него непропорционально большая голова, неожиданно для себя подумал Хэнк. Ему бы играть в театре. – А что на уме у всех в последние дни?
Хэнк развернул бутерброд:
– Я не могу говорить за всех. Только за себя.
– И что же на уме у вас?
– Дело Морреса.
– И я думаю о том же, мистер Белл.
– Вы поэтому сюда и пришли?
– Именно поэтому. Вы в последнее время читали нашу газету?
– Увы, – покачал головой Хэнк. – Я не читаю бульварные газеты.
– Снобизм у государственного служащего?
– Вовсе нет. Просто не имею такой привычки.
– Наша бульварная газета очень хорошая, – заявил Бартон.
– И о чем вы пишете на этой неделе? – сухо поинтересовался Хэнк. – Разоблачаете публичные дома на Парк-авеню? Бартон усмехнулся, однако без тени юмора.
– Мы отвечаем нуждам общества. Мы также находимся на службе общества.
– Конечно. Вы рассказываете рядовым гражданам, где им найти проститутку. Вы добавляете головной боли отделу нравов.
– Мы пишем серию статей об отделе нравов, – заметил Бартон.
– От вашей газеты воняет, – резко вмешался Холмс. – Это дешевая, желтая газетенка, которая выступает под флагом либерализма, чтобы увеличить тираж и сделать себе рекламу. Что вам здесь нужно?
– Пришел поговорить с мистером Беллом, – свел брови на переносице Бартон.
– Я шеф отдела, – ответил Холмс, принимая скрытый вызов. – И имею право присутствовать при вашем разговоре с мистером Беллом.
– Хорошо, – кивнул Бартон. – Итак, что вы думаете об этом?
– О чем? – не понял Хэнк.
– О деле. Их казнят?
– Я представляю обвинение по делу об убийстве первой степени, – сказал Хэнк. – В соответствии с обвинительным заключением.
– А как насчет той истории, которую они выдумали? Якобы у Морреса был нож и он бросился на них?
– Я этим еще не занимался.
– И когда вы собираетесь начать?
– Полагаю, это мое личное дело, мистер Бартон.
– Вот как? А я думал, что вы служите обществу.
– Так и есть.
– Значит, это общественное дело.
– Если бы общественность могла расследовать это дело, я бы с вами согласился, мистер Бартон. К сожалению, общественность не получила юридического образования, а я получил. Поэтому буду расследовать я и готовить дело так, как считаю нужным.
– Независимо от того, что хочет общественность?
– Что вы имеете в виду?
– Общественность хочет, чтобы этих троих парней казнили на электрическом стуле. Я это знаю, и вы тоже.
– И что?
– Что вы собираетесь предпринять?
– А что бы вы хотели, мистер Бартон? Чтобы я лично отвез их в Синг-Синг и завтра же включил рубильник? Они имеют право на справедливый суд.
– Никто не отнимает их права на правосудие. Но в этом деле может быть только одна справедливость, и она очевидна каждому. Они хладнокровно убили беспомощного мальчика. Общественность требует возмездия!
– Вы говорите от имени общественности или от себя лично?
– И от себя лично, и от имени общественности.
– Вы были бы отличным председателем в суде Линча, – заметил Хэнк. – Я так и не понял, зачем вы пришли.
– Узнать ваше мнение по этому делу.
– Я и раньше расследовал дела об убийствах. И к этому делу отношусь так же, как и к остальным: собираюсь делать свою работу.
– А вы собираетесь отправить этих парней на электрический стул? Это дело вашей компетенции?
– Я занимаюсь расследованием убийства первой степени. И не выношу приговоров. Если присяжные признают ребят виновными, судья Сэмелсон вынесет соответствующий приговор.
– По такому обвинению обязательно выносится смертный приговор, и вы это знаете.
– Верно.
– Значит, если вы успешно расследуете дело по обвинению в убийстве первой степени, вы отправите парней на электрический стул.
– Жюри присяжных может подать просьбу о снисходительности, и если ее удовлетворят, ребята получат пожизненное заключение. Такие случаи уже бывали.