– На твоем месте я бы сначала поговорила с комитетом по охране зеленых лужаек в Инвуде.
– Именно этим я сейчас и займусь: Ты приготовила мартини?
– Да.
– Вот хорошо. С удовольствием выпью.
– Коктейли стоят на баре. Я бы тоже присоединилась, но кто-то ведь должен приготовить ужин.
– Поставь вино в холодильник, – сказал он.
– Вот это да! – рассмеялась Кэрин. – Отчего бы вдруг такой романтический настрой?
– От одного твоего вида, моя голубка. – Он подмигнул ей и прошел в гостиную. – Вот так сюрприз! – воскликнул он. – Джон, Фред, как дела?
Оба встали, когда он вошел в комнату. Джон Макнелли – высокий мускулистый мужчина чуть старше тридцати, с рано поседевшими волосами. Он работал на химическом заводе в Йонкерсе. Фред Пирс занимался рекламой, работал главным художником на фирме, специализирующейся на фотографиях. В отличие от Макнелли, он был низеньким, пухлым человечком и своим неряшливым видом напоминал художника с Левобережья. Они за руку поздоровались с Хэнком, и Макнелли засмеялся:
– Что, домой после битвы, а?
– Тяжелый был денек, – согласился Хэнк. – Тяжелый. Хотите мартини? Я собираюсь выпить.
Пирс явно хотел, но Макнелли быстро отказался за обоих. Хэнк подошел к бару, взял графин и налил себе изрядную порцию мартини, достал из вазочки две оливки и опустил в свой стакан.
– За удачу. – Он поднял стакан.
– Будь здоров, – откликнулся Пирс и бросил взгляд на Макнелли, словно спрашивая, можно ли ему говорить. Хэнк ослабил галстук и сел.
– Что я могу сделать для вас, ребята? – поинтересовался он. – Пожертвования для родительского комитета? Для малой лиги? Что на этот раз?
– Да ничего серьезного, – ответил Макнелли.
– Мы просто пришли с дружеским визитом, вот и все, – добавил Пирс, снова бросив взгляд на Макнелли.
– Ну что ж, всегда рад вас видеть. – Хэнк смотрел на них поверх своего стакана и думал, зачем они пришли на самом деле, подозревая, что дело вовсе не в «дружеском визите».
– Соседям нужно иногда встречаться, – заметил Макнелли.
– Особенно в таком районе, как наш, – добавил Пирс. – Где все друг друга знают. Где люди много лет живут на одной улице. У нас хороший район, Хэнк.
– Конечно, – согласился Хэнк. На самом деле он не очень-то любил Инвуд. Но будучи обвинителем от округа Нью-Йорк, он должен был жить в пределах этого округа. Когда он только получил работу, то хотел поселиться в Гринвич-Виллидж, но Кэрин убедила его, что Инвуд со своей сельской местностью больше подходит для Дженни, которой в то время было всего пять с половиной лет. Однако он так и не пустил корни в районе.
– Мы бы хотели, чтобы он и дальше оставался таким Же хорошим, – продолжал Макнелли.
– Естественно, – кивнул Хэнк, потягивая мартини. Он чувствовал себя прекрасно. У него сразу поднялось настроение после разговора с Мэри и теплилась надежда, что соседи вскоре отправятся ужинать домой, а он наконец-то сможет поцеловать жену.
Вдруг ни с того ни с сего Пирс задал совершенно нелепый вопрос:
– Скажи, а тебе бы понравилось, если бы твоя дочь вышла замуж за пуэрториканца? Хэнк недоуменно заморгал.
– Что? Что ты сказал?
– Подожди, Фред, – вмешался Макнелли. – Мы же договорились, что я…
– Извини, Джон. Просто мы говорили о районе…
– Я знаю, о чем мы говорили. Господи, у тебя такта не больше, чем у паровоза!
– Мне жаль, если я…
– О, помолчи, дай я все объясню Хэнку, а то он сейчас Бог знает что подумает.
– Ты о чем, Джон? – не понял Хэнк.
– О районе. И о городе.
– По-моему, у нас хороший район, – сказал Хэнк. – И хороший город.
– Ты прав, – удовлетворенно кивнул Макнелли.
– Вот видишь, я же говорил, что он согласится с нашим мнением, – вставил Пирс.
– Каким мнением? – по-прежнему ничего не понимал Хэнк.
– О том, что район должен оставаться хорошим. И город тоже.
– Я вас не понимаю, – пожал плечами Хэнк.
– Ну, тогда давай обсудим, – предложил Макнелли. – Теперь ты знаешь, что мы с Фредом и все наши соседи – люди без предрассудков. Мы…
– Конечно знаю, – перебил его Хэнк.
– Так вот. Мы обычные американские граждане, которые считают, что все люди созданы равными и что каждый человек имеет право на место под солнцем. Я прав, Фред?
– Абсолютно, – кивнул Пирс.
– Так вот, – продолжал Макнелли. – Мы также не считаем, что бывают люди второго сорта, но полагаем, что некоторые… элементы этого города чувствовали бы себя лучше в сельской местности, нежели среди городской культуры. Ведь не станешь же ты утверждать, что люди, привыкшие к рубке сахарного тростника и рыбной ловле… нельзя же просто взять этих людей и бросить их посреди крупнейшего города мира, а потом надеяться, что они приспособятся к цивилизации. Эти элементы…