– Приобщите ножи к делу, – распорядился Сэмелсон. – Вещественные доказательства номер два, три и четыре.
– Мисс Руджиэлло, не могли бы вы взглянуть на эти ножи поближе?
– Да.
– Вы уверены, что это и есть те самые ножи, которые были переданы вам этими молодыми людьми вечером десятого июля? Анжела Руджиэлло взглянула на ножи:
– Да. Те самые.
– А вы, случайно, не помните, кто из подростков какой нож вам дал?
– Нет. Все случилось так быстро! Я просто взяла у них ножи и унесла к себе домой.
– Ножи были в крови?
– Да.
– Кровь была на всех ножах?
– Да.
– А что вы сделали с ножами после того, как пришли домой?
– Я положила их в бумажный пакет и засунула пакет в ящик комода.
– Вы проделали это сразу же, как только вернулись домой?
– Да.
– И даже не стали мыть их?
– Нет.
– Значит, мыть вы их не стали?
– Нет, я их не мыла.
– Ни один из них?
– Ни один. Я просто сложила их в бумажный пакет и спрятала в дальнем углу комода.
– Итак, мисс Руджиэлло, давайте выясним еще кое-что. Значит, ножи вы не мыли, так?
– Так.
– Ни один из ножей вымыт вами не был?
– Нет… я уже это говорила.
– Значит, полиции эти ножи были переданы в том же самом виде, в котором они попали к вам, это так?
– Да, так. Я ничего с ними не делала.
– И вы также утверждаете, что не знаете, который из ножей кому принадлежал, так?
– Да.
– У меня больше нет вопросов.
– Можете продолжить опрос свидетеля, – сказал Сэмелсон, обращаясь к защите.
Адвокат Рэндолф подошел к месту свидетеля.
– Мисс Руджиэлло, – сказал он, – а вы уверены в том, что ножи вам были переданы именно этими молодыми людьми, то есть Артуром Рейрдоном, Энтони Апосто и Дэниелем Дипаче?
– Да, я в этом уверена.
– Откуда у вас такая уверенность?
– Но ведь я же знакома с ними, не так ли?
– Да, но разве тем вечером не было темно?
– Было не настолько темно, чтобы я не смогла их узнать.
– Но ведь было темно, не так ли?
– Ночь еще не наступила. Да и темнота была совсем не ночная.
– Но все-таки вы не станете отрицать, что на улице было темно.
– Только потому, что надвигалась гроза.
– И разве вы в этой темноте не могли обознаться? Принять этих троих мальчиков, которые якобы передали вам ножи, за кого-то еще?
– Нет, я не обозналась. Их было трое. Я с ними говорила, так как же я могла ошибиться?
– Ясно. А кто первым отдал вам свой нож?
– Не помню.
– Это был Рейрдон?
– Я не помню. Все произошло так быстро…
– Или, может быть, это был Дипаче?
– Я же сказала вам, что не помню.
– Но вы же помните, что это были именно эти мальчики? Вы в этом уверены. Так почему же вы не можете точно сказать, кто из них какой нож вам вручил?
– Протестую! Адвокат защиты пытается исказить показания свидетеля. Она уже заявила, что ножи были переданы ей Рейрдоном, Апосто и Дипаче. И она просто не помнит, в какой последовательности.
– Протест принимается. Задавайте следующий вопрос.
– У меня больше нет вопросов, – сказал Рэндолф.
– Вызывается Дэниель Дипаче.
Дэнни встал со своего места. Он взглянул на адвокатов защиты, дождался их одобрительного кивка и затем нерешительно направился к свидетельской трибуне. На нем был темно-коричневый костюм, а на рыжих волосах играли блики солнечного света, проникавшего в комнату сквозь высокие окна. Секретарь привел его к присяге, и он занял место свидетеля, вытирая ладони о брюки. Хэнк подошел к нему. Какое-то время они молча глядели друг на друга.
– Ваше имя Дэнни Дипаче?
– Да.
– Надеюсь, Дэнни, вам известно, что вы обвиняетесь в убийстве первой степени и если суд присяжных сочтет вас виновным, то вы можете угодить на электрический стул? Вам это известно, не так ли?
– Да, я знаю.
Хэнк взял ножи и показал их Дэнни:
– Вы узнаете эти ножи?
– Нет.
– Дэнни, вы поклялись говорить правду! – прикрикнул на него Хэнк. – Так что не добавляйте к своему приговору еще и лжесвидетельствование.
– А разве это более тяжкий грех, чем убийство первой степени?
– Взгляните на эти ножи. Вы их узнаете?
– Нет, не узнаю.
– Дэнни, говорите мне правду.
– Протест!
– Это те самые ножи, которыми был убит Рафаэль Моррес. Так что теперь вы их узнали и не пытайтесь больше мне лгать. Ваша ложь мне не нужна.
– Протест! На свидетеля оказывается давление.
– Протест отклоняется.
– Так вы узнаете эти ножи, не так ли? Дэнни замялся.
– Ну ладно, – сказал он наконец. – Думаю, наверное, что узнаю.
– Безо всяких «думаю» и «наверное». Да или нет? Так вы узнаете их или нет?