Двустворчатые двери зала суда распахнулись, и в зал вошли шестеро журналистов, сопровождаемые фотографами. Один из журналистов подошел к Мейсону:
– Не подойдете ли вы и ваша клиентка к весам, чтобы сфотографироваться?
– Я – нет, – отказался Мейсон, – а моя клиентка подойдет. Но, думаю, вам придется подождать, пока не закончится заседание суда, а тогда, может быть, вам повезет, и вы сделаете снимок судьи Алберта.
– Почему вы не хотите фотографироваться?
– Это было бы не этично, – ответил Мейсон.
Лицо репортера вспыхнуло от злобы.
– Ох уж эта ассоциация адвокатов! – воскликнул он. – Назначаете комиссии, стараетесь наладить связи с общественностью, а потом пытаетесь скрыться за фальшивым фасадом профессиональной этики юриста. Когда вы, юристы, запомните, что общественные связи означают просто совместные действия и предоставление возможности читателям заглянуть через ваше плечо, увидеть, что вы делаете? Каждый раз, когда юристы слишком надуты или слишком боятся раскрыть свою деятельность, они теряют связь с общественностью.
Мейсон опять усмехнулся:
– Успокойтесь, приятель. Я не возражаю, чтобы вы заглянули через мое плечо. Я только не желаю, чтобы вы нацеливали фотоаппарат мне в лицо и слепили меня вспышкой. Думаю, что это была бы дешевая реклама. Мне на нее наплевать. Однако что касается этой истории, объясните, почему, черт побери, вы думаете, что у меня возникнут неприятности?
Сердитый журналист посмотрел на адвоката, его лицо смягчилось, он улыбнулся.
– Думаю, в этом вы правы, – ответил он. – Судья на самом деле собирается взвешивать доказательство?
– Будет взвешивать материальное доказательство, – уточнил Мейсон.
– Черт возьми! Вот так история! – воскликнул журналист в тот момент, когда открылась дверь в судейскую комнату и судебный пристав объявил:
– Всем встать!
Присутствующие встали. Судья Алберт вошел в зал суда, с удовольствием заметив, что полупустой до перерыва зал теперь заполнен до отказа служащими учреждений, газетными репортерами и фотографами.
– «Народ против Вирджинии Бакстер», – возвестил он. – К заседанию готовы?
– Готовы, ваша честь, – отозвался Кезуэлл.
– Защита готова, – объявил Мейсон.
Детектив Джек Эндрюс был на свидетельском месте, а доказательство готово к взвешиванию.
– Весы на месте, мистер судебный пристав?
– Да, ваша честь.
– Проверьте их, пожалуйста, точны ли они. Поставьте стрелку на «ноль» и проследите за ней.
Судебный пристав проверил весы.
– Все в порядке, – заметил судья Алберт. – Что ж, ставьте на весы чемодан и сумочку.
Секретарь взял обе вещи, предназначенные для взвешивания, поставил их на весы и отошел.
– Ровно сорок шесть фунтов с четвертью, ваша честь, – заявил судебный пристав.
На минуту в зале суда воцарилась напряженная, волнующая тишина, затем кто-то начал аплодировать. Судья Алберт нахмурился и сказал:
– Здесь не спектакль. У обвиняемой есть билет на самолет и квитанция на излишек багажа?
– Да, ваша честь, – проговорил Мейсон, передавая судье билет и квитанцию.
Судья Алберт сердито посмотрел на помощника прокурора.
– Сколько весили те пакетики, что изъяты из багажа?
– Я не знаю, ваша честь. Как показал свидетель Эндрюс, они сосчитали пакетики, но не взвешивали их.
– Хорошо, давайте их взвесим, – предложил судья Алберт. – Они здесь?
– Да, ваша честь.
Судебный пристав начал убирать багаж с весов. Мейсон сказал:
– С позволения суда, я бы внес предложение – положить пакетики поверх чемодана и сумочки, пока они на весах, и мы увидим, насколько увеличится вес.
– Очень хорошо, – согласился судья Алберт. – Во всех отношениях сделать так проще, это будет впечатляюще и в то же время убедительно. Последуем совету защиты.
Полицейский Эндрюс вынул из сумки полиэтиленовые пакетики и положил их на чемодан Вирджинии.
Стрелка весов дрогнула и поползла вверх. Судебный пристав зафиксировал вес и объявил:
– Один фунт и три четверти, ваша честь.
Судья Алберт взглянул на обвинителя, потом на Эндрюса:
– У обвинения есть какое-либо объяснение?
– Нет, ваша честь, – отозвался Кезуэлл. – Мы убеждены, что пакетики были найдены в чемодане обвиняемой, и, таким образом, она несет ответственность за это. Кроме того, ей ничто не мешало положить их в чемодан после того, как взвесили багаж. Она легко могла это сделать, как и любой другой.
– Не так уж легко, – вмешался Мейсон. – Во время регистрации багажа вещи взвешиваются тогда, когда пассажиры регистрируют билеты, затем контролер снимает вещи с весов и отправляет их в багажное отделение самолета. Я заявляю суду, что доказательство убедительно и дело прекращено.
Судья Алберт встал, окинул взглядом переполненный зал суда и с легкой улыбкой объявил:
– Заседание суда закрыто.
Один из журналистов бросился к нему:
– Ваша честь, вы не возражаете сфотографироваться около весов? Мы хотим написать статью и поместить фотографию к ней. Было бы неплохо возбудить общественный интерес.
Судья Алберт заколебался.
– Что касается обвиняемой, у меня нет возражений, – громко заявил Мейсон.
Судья Алберт посмотрел на Джерри Кезуэлла. Тот отвел взгляд.
Судья Алберт улыбнулся:
– Ладно, если вы хотите возбудить общественный интерес, то пусть обвиняемая встанет рядом со мной, указывая, что это ее багаж. Это будет эффектно. – Журналисты и фотографы сгруппировались вокруг весов. – И отметьте, что фотографии были сделаны после закрытия заседания суда, – добавил он. – Я всегда великодушно отношусь к подобным фотографиям, сделанным в моем зале суда, хотя знаю, что некоторые судьи против этого. Однако я слышал, что после ареста обвиняемой история получила широкий отклик в печати, и мне кажется, что теперь, когда ее оправдали, есть смысл этому тоже дать широкую огласку.
Судья Алберт встал перед весами и сделал знак рукой Вирджинии, чтобы она подошла к нему.
Мейсон проводил взволнованную обвиняемую к тому месту, куда указывал судья.
– Мейсон, идите сюда и сфотографируйтесь с нами, – пригласил судья Алберт.
– Полагаю, лучше не надо, – ответил тот. – Мое присутствие сделает снимок вызывающим и искусственным, получится полная безвкусица с точки зрения профессиональной этики юристов. Но ваша фотография за взвешиванием доказательства привлечет большое внимание.
Судья Алберт кивнул и обратился к Вирджинии:
– Ну, мисс Бакстер, вы смотрите на стрелку весов, а я наклонюсь и буду ее регулировать… Нет, смотрите не в объектив, а на весы. Можете немного повернуться, если считаете, что вы так лучше получитесь на фотографии.
Судья Алберт положил руку Вирджинии на плечо, наклонился и стал регулировать стрелку весов, а ликующие фотографы с потрясающей скоростью защелкали своими аппаратами.
Судья Алберт выпрямился, посмотрел на Мейсона, затем кивнул прокурору округа и отвел двух других прокуроров на такое расстояние, чтобы журналисты не слышали их разговора.
– В этом деле есть что-то очень странное, – сказал судья Алберт. – Предлагаю вам, мистер Кезуэлл, тщательно выяснить все о личности, которая предоставила информацию или дезинформацию, результатом которой был обыск чемодана.
Прокурор горячо возразил:
– Это очень надежный человек, его информация всегда достоверна.
– На этот раз она не была достоверной, – заметил судья Алберт.
– Не уверен в этом, – возразил Кезуэлл. – В конце концов, нельзя же исключать возможность, что чемодан открывали.
– Уверен, что открывали, – язвительно произнес судья, – но я думаю, что это было сделано после того, как мисс Бакстер сама его открывала, и до того, как чемодан попал на транспортер. Кроме того, мы с вами не вчера родились, обвиняемые мелькают перед нами день за днем, и мы уже кое-что знаем о человеческих характерах. Эта молодая женщина не торговка наркотиками.