Замаскировав грузовик наломанными тут же ветками, Вова прихватил из кабины автомат и отправился на поиски. Лес был чистым, в смысле, в нем отсутствовали следы боев. Видимо, война обошла это место стороной. Только однажды на пути попалась воронка от авиабомбы или крупнокалиберного снаряда. Тем не менее, он старался двигаться как можно тише. ППШ висел на правом плече, только затвор взвести, а это секундное дело. Да и под ноги он тоже поглядывал, мины могут быть, знаете ли. Время шло, а искомое место никак не находилось. Впереди появился просвет. Левая рука сдвинула очередную еловую лапу, и Вовино сердце радостно екнуло.
Если не считать свежепробивающейся листвы, то полянка практически не изменилась. И избушка на месте, и дуб. Вова обошел избушку с тыла, попутно глотнул ледяной воды из родника. Прислушался, уши не уловили посторонних звуков. Ну, попробуем. Начал с избушки. Та встретила его темнотой, старой паутиной на двери, пылью и полным запустением. Даже заходить внутрь не стал, и так все ясно, оставался только дуб.
Вова притормозил перед ним. Вправо или влево? В прошлый раз ходил против солнца. Если в ту же сторону пойти, то можно еще глубже провалиться. Хорош же он будет в новой форме с погонами и автоматом образца сорок первого где-нибудь в середине тридцатых. Вова решительно обошел дуб по солнцу. Вроде, ничего не изменилось. Идиот, надо же было знак оставить! Лопухов торопливо пошарил по карманам, потом выщелкнул из запасного диска патрон и бросил его возле дуба. Еще один оборот, Вова бросился к подножию дерева, золотистый патрон ехидно поблескивал сквозь свежую зеленую травку. Он навернул еще несколько кругов в обе стороны, патрон по-прежнему лежал на месте. Природная машина времени не работала. Да и не известно, заработает ли вообще. Плюнув, Вова направился обратно к грузовику, соскочить раньше времени не удалось.
«Шеви» ждал его на прежнем месте, приветственно поблескивая стеклами сквозь маскировавшие его ветки. Радостно заурчав мотором, почувствовав хозяйскую руку, он с трудом развернулся на узкой просеке и, попрыгав по кочкам на лесной дороге, выбрался на шоссе. Не успел грузовик отмотать и километра, как встречный «студебеккер» отчаянно замигал фарами. Пришлось остановиться.
— Ты куда пропал? — накинулся на Вову Кальман.
— Да я это…, прокол у меня был, — соврал Лопухов.
— Прокол…
Капитан обошел машину, и Вова физически ощутил, как краска заливает его лицо. И так прекрасно видно, что к колесным болтам давненько никто ключом не прикасался. Надо было срочно что-то придумать, но никаких здравых мыслей в голову не лезло, Вова потихоньку начал паниковать.
— Значит, прокол, говоришь…
Однако, заметив выражение Лопуховской морды, притормозил. Несколько секунд вдумчиво разглядывал Вову, что-то про себя решая, потом махнул рукой.
— Поехали.
Обрадованный Вова вскочил в кабину и торопливо тронул машину, спеша догнать основную колонну. Ему вдруг стало стыдно. Давно он такого чувства не испытывал. А если бы все получилось, и он перескочил на семьдесят лет вперед? Ротного ждали бы большие неприятности. То, что боец с оружием исчез — ерунда, война и не такое списывает. Но вот за машину Кальмана по головке не погладили бы, машин и без того мало. И вовсе не факт, что ее вообще потом нашли. Может, тогда и натолкнулся бы Вова в своем времени на ржавый остов некогда родной машины.
Выходит, Вова подставил бы Кальмана. А ведь ротный его никогда не подставлял. Наоборот, сколько раз от неприятностей отмазывал! Нехорошо так было поступать, подло. Вова опять почувствовал, как краснеет. Может, и хорошо, что эта хреновина не сработала? Вова вспомнил историю, произошедшую, пока он в госпитале валялся. Тогда несколько машин из автороты доставили к переправе на плацдарм боеприпасы. Нужно было перегрузить их на плоты, но первая же машина, выехавшая на открытый берег, исчезла в оранжево-дымной вспышке взрыва — прямое попадание. Остальные водители отказались подъезжать к самим плотам. Разгрузка затягивалась, а боеприпасы нужны были срочно. И тогда сам Кальман сел за руль, подогнал машину к самой воде, помог разгрузить ящики со снарядами и отъехал, виляя на пробитых осколками колесах. Такой был человек.
Уже в Смоленске Вова решил извиниться.
— Простите, товарищ капитан, больше не повторится.
— Ладно, иди. И так вижу — осознал.
Знал бы ротный, чем все это время Вова занимался в действительности!
Пребывание в резерве затягивалось. Сроки наступления несколько раз назначали, все начинали суетиться, готовиться, потом дату переносили, народ расслаблялся. Правда, нет худа без добра — бригаду укомплектовали танками почти до полного штата, машин, как всегда, ни одной не дали. В корпусе появились новые самоходки СУ-85. На только что освобожденной территории успешно провели мобилизацию. Среди вновь прибывшего пополнения оказалось немало дядек вполне призывного возраста, слабо знакомых с украинским языком. Они и не скрывали, что попав в окружение в сорок первом, разбрелись по местным хуторам и селам, где и осели до последнего времени. Отношение к ним было «окопались под бабьими юбками, пока мы кровь проливали». К счастью, в автороту таких не присылали, а к мотострелкам попало немало.