Орет радио. В «саркофаге» тепло. Ел крутую кашу, пил мало. Медитации не получилось. В 7 утра Белое брюшко загремела ловушкой. Встал, варю любимый завтрак уже недели две — ленивые пироги. Затащил чайник в дрова, чтобы лишний раз за водой не ходить. С начало капало, потом крупнее, а еще через час пошел лопухами белый снег, тая на теплой земле и растительности.
Часть деревьев побелела. Из штанин сделал носки. Со снегом сразу похолодало. Надо утепляться. Перевел часы. Самочувствие плохое. Модернизировал ловушку. В качестве наживки положил собственную кожу, которая слазит со ступней. Начал собирать генераторы. Обломились лапки, но удалось сделать костыль из шеста, выпилив пазы в корпусе. Сегодня ужин в 18–00, воды не пил совсем. Съел 1.8 литров пищи. На улице все покрыто снегом, только чернеют дороги. Еще засветло наблюдал слабые «прыгающие вспышки» на фоне туч.
Холод требует калорий, и ограничения водой. Впервые услышал «Московское время 6 часов. Понедельник, а вот даты не услышал. На улице все закрыто снегом на 5 сантиметров. Белое брюшко стала бегать по палатке, моя шкура ее не заинтересовала.
В медитацию были желтые облака, летевшие в меня, я решил, что мне возвращают тепло, которое взяли у меня раньше. Синих и зеленых облаков я не дождался из-за Белого брюшка. Она меня отвлекала. Заливал воду из ведра в чайник, проскочила льдинка толщиной в сантиметр. Ухо болит. Леплю генераторы. В желудке ураган и без масла. Заправил убойную ловушку гречкой. Мыши гремят банками и бегают по палатке.
Белое брюшко забралась в сумку. На улице снежок. Крыша палатки в снегу. Вода в палатке не замерзла. Растапливаю печь. Готовлю макароны к варке. Ловушка сбита, в ней убитая мышь, каша съедена. Ленивые пироги из мозгового горошка хуже, чем из колотого гороха, нет сладости. После варки завтрака потолок намок, но над печкой сухо, зато на крыше снег. Идет крупчатый снег. Организм вроде погоды не чувствует. Сделал генераторы, чирикают, но частоты разные. Долго возился с наушником. Кабель порвался, связал нитками. Поел ячмень, залитый кипятком от варки манки. Разбух через час. Поймал в мышеловке две мыши. Вечером светила луна. Но тепло.
Мышь шуршит приманкой. Вылез из берлоги после 7. В ловушке мышь, поймалась на запах каши. И еще кто-то шуршит ловушкой. По палатке сегодня мыши уже не бегали. На улице холодно. Трава ломается со льдом. И в берлоге холодновато. Но днем потеплело. Лед, снег растаяли. Пейзаж стал багряно — золотым. Сшил носки из джинсов, получились в виде унтов с булавками.
Решил надеть часы на руку. Сильный ветер. Все высохло. Надо сходить в Зону. Сделал наперсток и иглу для ремонта ботинок. Часы три часа отстают на секунду. Плохо следил за печкой, пироги поджарились. Интересно, когда на улице холодно, и ем горячее, то из носа течет, как из ведра.
Последние дни с болота доносятся звуки, похожие на ссору в волчьей стае. Или хоровое завывание тоскливое и зловещее. Становится неуютно, и я притягиваю к себе острогу. Догрызу пирог и пойду в Зону. А в ней пусто. Даже не стал брать воду, чтобы успеть к 13–00. Часы, как обычно, отстают на 1 секунду, хотя были на руке. Поставил вариться рис. Долго брал воду в ручье. Рис сбежал. Носки прошли испытания. В левый сапог сунул пакет, и ноги не промокли. Трава была мокрой, хоть на моем бугре — сухо. Еды осталось на десять дней. Ветер свирепеет. Верхнее окошко выгнулось, как купол. Но тепло. Наблюдений не веду. Часы в норме.
Ветер треплет деревья. Дождь. В 2 часа отставание часов 2 секунды. Горох мозговой, чтобы разваривался, надо кидать сухим в кипяток. Я вчера замочил его, а сегодня в кипяток. Добиваю ботинки. Собрал генератор с выделением биополей по частоте на НЛО, получилось, но необходимо хорошо экранировать. С — 100 пф. Мой монтаж оставляет желать лучшего. Жаль, что не вел замеров по часам, думал, что они плохо ходят. В обед съел ячмень, ленивых пирогов больше нет. День очень темный, но вдаль видно хорошо. Завтра три месяца, как я тут. Юбилей. Через неделю пора ехать обратно. Чиню рюкзак, похоже, укладка будет не меньше, чем сюда.
Из данной поездки Михаил вернулся, пропал он года через три.
Семейная история Катерины, это история ее отца Ивана Артемовича сына Варвары Антоновны и Артема Ивановича.