Сейчас нам нужно было пересечь широкое поле… В нетронутом снежном насте я разыскал цепочку глубоких следов головного дозора и приловчился ступать в их отпечатки… Хоть начальник пехотной разведки и гарантировал нам отсутствие минных заграждений вокруг земляного бастиона, но всё же меры предосторожности принять следовало.
Хоть я и старался не думать о плохом, но в моей памяти подспудно таилась зловещая информация… Совсем ещё свежая… О том, как одна разведгруппа из соседней бригады попала ночью на минное поле… Каким-то образом головной дозор проскочил… И на минах стали подрываться разведчики из ядра группы… Погиб командир и его стажер… А с ними и более половины бойцов… Уцелевшие и раненые оставались на этом поле до утра… И даже ещё дольше… Несколько тяжелораненых истекли кровью… Им "повезло"… Поскольку их тела удалось вытащить практически целыми… А вот шедших впереди офицеров ОЗМки буквально разорвали на мелкие кусочки… Что смогли, то и собрали… В два мешка.
- "И такая служба при зарплате в миллион деревянных рубликов!… Чуть больше двухсот пятидесяти баксов!… В месяц!… э-эх-х… Вот суки…"
От этих печальных мыслей меня оторвал легкий шум в наушнике, закрепленном для удобства на левом плече.
- Заря! Я - Бычок! Перед нами канава! Широкая! Не перепрыгнуть! - прошептал сержант по радиосвязи.
Я чертыхнулся от неожиданного препятствия, но пальцы уже нащупали тонгенту и нажали клавишу "передача".
- Понял! Смещайся вправо! Ищи узкое место или что-то подходящее.
- Есть! - ответил шепотом Бычков и отключился.
Вот теперь мне было не до тяжелых переживаний о прошлом… Срочно следовало обмозговать настоящее… Внимательно оглядывая местность, я шел вперед осторожными шагами и лихорадочно обдумывал сложившуюся ситуацию с неожиданной неприятностью. Если судить по карте, то перед нами должно быть одно сплошное поле… Причем без каких-либо ирригационных каналов или проточных канав… Но то на бумаге… Составленной ещё до моего рождения… А тут такая вот нежданка… Проезжая днем от валуна к Т-образному перекрестку, я заметил в этом поле узенькую полосу кустарника, вытянувшуюся параллельно нашей дороге. Но я принял её за молодую лесопосадку, высаженную недавно для снегозадержания… Да и на обратном пути, свернув влево у валуна и направляясь к бастиону, я естественно поискал на стыке кустарника и дороги какие-нибудь признаки наличия воды… Но безрезультатно… Одни камыши… А тут вдруг.
Черная полоса злополучного кустарника приближалась с каждым шагом… И вот я уже подошел к нему вплотную… Слышалось слабое журчание воды, заставлявшее мое сердце обливаться кровью… И в ночную оптику, и воочию я убедился в том, что треклятая канава шириной метра в два - два с половиной существует на самом деле… Перепрыгнуть её было невозможно, а переходить вброд - бессмысленно… В мокрых штанишках мы даже до речной переправы не дойдём… Не говоря уж про саму засаду на всю ночь.
- "Да-а… Придётся срочно вызывать Иваныча, мчаться обратно на базу и дружно всей группой отогревать у одной-единственной печки свои кукинаки… Это же сколько их получается?… Нда… Тридцать два… Мно-го-ва-то… На одну-то печку…"
От мучений и насмешек всех нас спас сержант Бычков.
- Заря! Я нашел!
- Молодец, Витя! - прошептал я и затем добавил. - Виталик.
- Ничего страшного… - ответил контрактник и в эфире вновь повисла тишина.
Я повернул направо и, продвигаясь вдоль канавы, через семьдесят метров мы наткнулись на головной дозор… Двое бойцов уже перебрались через водную преграду по перекинутому стволу дерева. Сержант был ещё на нашей стороне.
- Молодец! - вполголоса произнес я и отправил старшего дозорного дальше. - Переходи и двигайся в том же направлении.
Он двинулся вперед и через минуту оказался на противоположном берегу. Следом за ним на своеобразный мостик ступил и я… Идти твердыми и плоскими подошвами да по скользкому стволу дерева, которое чуть толще руки… Да ещё зимой… Притом ночью… И вдобавок над незамерзающей водой… А "Квакер" на голове, тяжелый нагрудник на, естественно, груди… И Винторез в руках… Это уже такие мелочи.
С того берега сержант уже тянул ко мне свою руку помощи… И она была совершенно не лишней… Я наступил ногой на землю и только теперь понял, как тяжело перебираться по шаткому мостику… Но млеть от военного счастья было некогда, и следовало поддержать очередного страдальца… Когда половина ядра оказалась на нашей стороне, я подал команду на дальнейшее выдвижение… Головной дозор не должен был уйти от нас слишком далеко.