— Еще раз повторяю свой вопрос. Где пленка? Запираться бесполезно, под полом у вас целый склад награбленного. Жадность вас, придурки, сгубила и если бы вы не полезли в типографию и не сперли бы фотоаппарат с кадрами, которые никому видеть не нужно было, мы бы с вами сейчас не разговаривали. Кстати, а как вы проникли внутрь?
— Вечером зашел к пацанам чаю хлебнуть и шпингалет на окне поднял. Больно фотоаппарат понравился! Ночью залезли, взяли фотоаппарат и обратно через окно ушли. Когда закрывали окно, поставили шпингалет так, чтобы он сорвался и закрылся сам. Пленку вытащили и в сортир выбросили.
Вдруг неожиданно особист обратился ко мне.
— А ты чего молчишь? Что можешь добавить? Не дай Бог, попытаешься соврать или пленка не той будет! Экспертиза все скажет.
— Да, я вообще здесь случайно! Парадку пришел погладить! Розеток-то нет почти нигде! А эти … у меня две недели назад каптерку вскрыли, весь дембель вынесли! Можно я из этой кучи свое заберу, ну или хотя бы тельник, значки и берет?
— Пострадавший, значит? Ну, ну! На улики претендуешь?
— Так мне бы, только мое!
— Разберемся. В колонну по одному, руки за спину. Шагом, а-арш!
Пришедший по наши души патруль, быстро довел нас до штаба дивизии и передали дежурному. Правда, двоих дизелистов особисты с собой забрали на тренировку честности.
Ночь на дворе, а при штабе жизнь бьет ключом, и все по головам залетчиков. Кого тут только нет: наркоши и самоходчики, воришки мелкие и крупные, типа дизелистов. Еще куча служивых, которые ночью патрулям попались. Как в муравейнике, наверное, с непривычки, у меня даже в глазах зарябило. Думал, зависну тут до утра, прижимая к себе утюг и парадку. Видимо, я выделялся из общей массы, или может быть по другой причине, но минут через десять меня подозвал майор, старший по этому бедламу, опросил подробно, потом связался с нашим полком. Хорошо, что в эту ночь дежурным по полку был старший лейтенант Соловьев, который меня знал. Так, что через минуту я уже шел к себе, снабженный паролем на сегодняшнюю ночь, чтобы патруль по пути не прихватил, но я уж лучше перебежками, да крадучись….
Вскоре сдал Мишке Дзагиеву каптерку и с первой партией собрался лететь домой. В день отправки, в очередной раз зашел к «секретчикам», узнать, вдруг, моя медаль пришла, а если не пришла, так домашний адрес оставить….
— Чего ходишь? Ты уже получил ее!
— Как получил?!!!
— Так получил! В списках отмечено, что награда вручена! Все! Иди, дел по горло!
Тут, конечно я ступил. Нужно было к командирам апеллировать, но батарея ушла на «точку» и никого из наших офицеров не было. Соловьев оставался, но он буквально на днях в госпиталь слег с повреждением мениска. В мыслях я был уже дома. Успокоил себя, что это какая-то ошибка и со временем все рассосется….
Все и рассосалось, медаль я так и не получил.
Мой дембельский авиарейс «Кабул-Ташкент» случился 27 сентября 1984 года. Мой срок службы оказался ровно 730 дней. Тютелька в тютельку, все как в интимной жизни лилипутов. «Пинц» убыл вчера. Пристроился ординарцем к кому-то из штаба дивизии. Чемоданы полковнику таскать, и опять «залетел»… Наткнулся в аэропорту на замполита дивизии, который кого-то провожал. Все! Раздели «Пинца». Аксельбант сорвали, каблуки наращенные сбили, кокарду поломали и выпрямили, китель и брюки ушитые распороли, бляху на ремне ударом об асфальт выпрямили, а ведь после таких действий, ее отшлифовать и начистить не так-то просто. Дипломат у «Пинца» тоже весь перетрясли и стенки оторвали, наверное, под видом борьбы за уставной облик — любимой игры всех комиссаров, деньги искали. Должен же наш коммерсант какую-то сумму домой был везти….
Нашей партии, которая летела домой, тоже немножко досталось. В основном каблуки посбивали на строевом смотре, да бляхи выгнули. На аэродроме, нам несказанно повезло. И ведь не подумаешь…. Наши документы на вылет оказались не готовы. Писарь в штабе, что-то там не вписал. Послали за писарем, стоим, ждем…. Тут началось! Приехали замполиты, особисты и другие мутные личности. Всех дембелей нашего рейса начали трясти, и по форме одежды, и по содержимому багажа. Сунулись к нашей группе, но им сказали, что документы на нас не готовы, и мы не летим. После этого какой-то сержант из нашей группы подозвал «молодого» и, постучав по часам на руке, что-то сказал ему. Личико при этом у сержанта было зверское. Посыльный умчался и через какое-то время нарисовался со всеми документами. Мы успели!!! Бонусом за наши переживания было отбытие офицерской «шмонгруппы» и мы все прошли в самолет без досмотра.