- Да? - спросила Демельза.
Пруди уставилась на нее, понимая, что зря надрывалась.
- Были колики, ага?
- Нет, но я слишком устала. И я так сильно стерла кожу, что едва могу сесть. Не знаю, насколько, но стоит только задеть кость, как из меня вырывается стон.
- Здесь нечему удивляться, дорогуша... Я всегда говорила, что лошади не созданы для езды, хошь ты их седлай, хошь нет, с женским седлом или с мужским. Вот запряги их в телегу - и уже другое дело. Но на это и волы годятся, да к тому же те в два раза поспокойней будут. Я ездила верхом на лошади всего лишь разок, когда Джуд привез меня из Бедратана почти шестнадцать годков назад. Ох, что это была за поездка, вверх-вниз, вверх-вниз, одна мука что телу, что костям. Той ночью я всю себя обмазала жиром для осей, могла бы это сделать и пораньше, чтоб кожа не полопалась, ой-ёй. Я скажу, что сделать, чтобы помогло. Как снимете платье, я приду да натру болезные места тем бальзамом, что прикупила на ярмарке в Марасанвосе, ага?
- Нет-нет, со мной все будет в порядке, - ответила Демельза. - Не стоит. Посплю сегодня на животе.
- Ну, воля ваша. Я-то пришла сообщить, что у кухонной двери поджидает Марк Дэниэл, думает, зайти ему повидаться с вами, или нет.
Демельза встала и поморщилась.
- Марк Дэниэл? Что ему от меня нужно?
- Ничего такого. Он сперва пришел в полдень. Они не дома, говорю, и не вернутся, хозяйка до ужина, говорю, а хозяин и до первых петухов. А он такой, ах, и уходит, а потом возвращается и спрашивает, когда там, я говорила, миссис Полдарк вернется, и я отвечаю, мол, к сегодняшнему ужину, а он разворачивается и уходит, перебирая своими длинными ножищами.
- Он справлялся обо мне вечером?
- Ага, я сказала, что вы как раз ужинаете, и нечего таким, как он, вас беспокоить. Господь милостивый знает, кругом хватает суеты и без всех шахтеров округи, что вздумают наведаться, чтобы скоротать денек.
- Он, должно быть, хотел чего-то большего, - сказала Демельза и зевнула. Она поправила платье и пригладила волосы. - Пригласи-ка лучше его войти.
Этим вечером ей было очень одиноко, но она чувствовала, что сделала нечто важное. В последний раз, когда Росс уезжал в Бодмин, у нее, по крайней мере, гостила Верити.
Марк вошел, теребя шляпу. В кабинете он казался огромным.
- О, Марк, - сказала она. - Ты хотел повидаться с Россом? Он не дома и ночует сегодня в Бодмине. Дело не терпит отлагательств или можно подождать до утра?
В вечернем свете и без шляпы он выглядел моложе. Марк наклонил голову, опасаясь удариться о потолочные балки.
- Как бы я хотел, чтобы это было легче объяснить, миссис Полдарк. Я и вправду должен был обратиться к капитану Полдарку еще вчера, но тогда еще ничего не было ясно, а я и помыслить не мог о том, чтобы заявлять о деле, пока оно не сделано. А сейчас - сейчас уже стоит поторопиться, потому что...
Демельза встала, стараясь не скривиться от боли, и подошла к окну. Еще целый час будет светло, но солнце подмигивало из-за западного края долины, и между деревьями углублялись тени. Она знала, что Марк - близкий друг Росса, уступая только Заки Мартину в степени доверительности, и была немного обеспокоена его визитом.
Марк ждал, пока она не заговорит, и смотрел на неё.
- Почему бы тебе не присесть, Марк, и не рассказать мне, что тебя беспокоит?
Демельза оглянулась и увидела, что Марк еще на ногах.
- Так в чем дело?
- Миссис Полдарк, - его мрачное лицо передернулось, - я подумываю жениться.
Демельза с облегчением слегка улыбнулась.
- Что ж, я рада, Марк. Но почему это тебя беспокоит? - поскольку он не ответил, она продолжила: - И на ком же?
- На Карен Смит.
- Карен Смит?
- Девушка, что приехала со странствующими актерами. Брюнетка с... с длинными волосами и гладкой кожей.
- Ага, - Демельза припомнила, - знаю, - ей не хотелось, чтобы в голосе прозвучало разочарование. - А она что говорит по этому поводу? Они всё еще здесь?
Они по-прежнему находились здесь. Стоя у двери, мрачный и невозмутимый, Марк рассказал свою историю. А о многом, что он не сказал, можно было догадаться. Почти каждую ночь со времени их первой встречи он следовал за актерами, наблюдая за Карен, встречался с ней после представлений, пытаясь убедить ее в своей искренности и любви.
Сначала она смеялась над ним, но то ли его могучие габариты, то ли деньги, что он на нее тратил, наконец, завоевали её благосклонность. Почти в шутку она приняла его ухаживания, а потом вдруг обнаружила, что его предложение - совсем не шутка. У нее никогда не было ни дома, ни такого жениха.