– Осиновый кол в спину, стало быть? – Демид усмехнулся.
– Да, примерно так. Лучше осина, хотя может подойти и тополь, и орешник. Дуб очень хорош. Если Гоор-Гот по настоящему погибнет, то тело его подвергнется превращению.
– Какому?
– Сам не знаю. Но я знаю, что это должно произойти. Знаю. Думаю, если ты увидишь – не ошибешься.
– Так ты думаешь, что Агей в состоянии справиться с нами сейчас?
– Конечно. Для него сейчас самый подходящий момент. Я еле ноги волочу. А ему что будет? Конечно, ты здорово изувечил его. И я думаю, что он постарается сменить это тело на более пригодное.
– А что, может?
– Может. И поэтому очень прошу тебя – остерегайся Яны. Умирая, он может перейти в нее. Не спускай с нее глаз!
– Да... Хорошо.
Яна, легкая на помин, вошла в комнату. События последних дней не украсили ее – кожа приобрела землистый оттенок, едва заметные морщинки в углах рта придавали лицу страдальческое выражение. Дема криво улыбнулся ей, чувствуя себя предателем.
– Демид, – позвал Петрович, не обращая внимания на Яну. – На самый худой случай: если помирать буду. Ты должен принять мой последний вдох. Поцеловать, то есть. Может, тебе и противно будет, да уж не побрезгуй. Прошу тебя, это очень важно. Ведь если я помру, не сняв заклятия с Яны, никто, кроме тебя, это не сделает.
– Алексей, ты не умрешь! – Яна умоляюще посмотрела на Защитника. – Бог этого не допустит!
– Ладно, не будем решать за Бога, пути его неисповедимы. Лучше давайте собираться в путь.
ГЛАВА 16
Машину завести не удалось. И дело было вовсе не в механике. Если бы Демид всерьез верил в сатанинское вмешательство, он бы сказал, что в нее вселился Дьявол. Демид чувствовал это всеми потрохами. Даже если бы машина завелась, он не сел бы в нее – опасность исходила от тусклого зеленого металла удушливыми волнами. Алексей понимал это не хуже Демы.
– Час от часу не легче. Жалко старушку. Но теперь она нам не союзница. Придется идти пехом. Да ладно. Ноги ходят – значит дойдем.
Они медленно потащились по дороге. Лес пугливо притих, но тишина эта действовала на нервы сильнее любого грохота. Петрович опирался здоровой рукой о плечо Демида. Ноги его вязли в песке, и с каждым шагом стон вырывался сквозь сжатые зубы. Демид знал, чего стоит Защитнику эта прогулка. Но как он мог облегчить его участь?
– Дема, можно, я помогу? – Печать вины легла на серое лицо Яны. – Алексей Петрович, пожалуйста...
– Нет! – Алексей отшатнулся от Яны. Судорога исказила его рот. – Не прикасайся ко мне!
Яна тихо заплакала.
Огромное дерево лежало поперек дороги, полностью загородив проход. Оно вытянуло сухие лапы-сучья в ожидании добычи. Демид вопросительно глянул на Алексея. Защитник вытер пот со лба – похоже, он был даже рад этой минутной передышке.
– Через лес пойдем. По дороге нельзя. Это он.
Демид нащупал в кармане заряженный пистолет. Он давал ему больше уверенности, чем меч. Дема достал оружие и снял с предохранителя.
Они сошли с дороги, и начали продираться сквозь кусты. Резкий запах ударил в нос. Запах хищного животного, смешанный с падальным смрадом. На поляне стоял волк.
Впрочем, язык не поворачивался назвать это волком. Сгорбленный, переломленный в спине силуэт. Грязная шерсть, облезающая клочьями. Огромная башка, разорванные уши. Зубы не умещались в пасти и торчали во все стороны как у Левиафана. Глаза горели дьявольским красным огнем, пронзали мозг жгучей ненавистью.
Волколак бросился на них сразу, не давая передышки, едва они выломились из кустов. Огромное тело его взметнулось в воздух и на секунду Дема увидел зависший над ним узкий собачий живот. Он выстрелил, не целясь, он стрелял раз за разом и слышал, как пули с чавканьем входят в живую плоть. Волколак с воем покатился по земле, кишки его, выпавшие из живота, волочились по траве кровоточащими колбасами. Алексей сделал молниеносное движение и цепь захлестнула шею оборотня. Волк захрипел, лапы его взрыли землю, срывая дерн клочьями. На мгновение с задними его конечностями случилась странная метаморфоза – они потеряли шерсть и превратились в желтые человечьи ступни, сведенные судорогой. Всего мгновение – и лапы вернулись в прежнюю звериную форму. Колдун сохранил контроль над своей телесной оболочкой. Рваные раны на животе затягивались, шерсть наползала на них с фантастической скоростью. Оборотень вскочил на ноги, мотнул тяжелой башкой и Алексей, не удержав равновесия, покатился по траве. Звериные зубы сомкнулись на его руке.