Пример не уникален. Во многих предложениях Комиссии чувствуется предвзятость, настроенность против Демидова. (Приведенное ниже ее заключение по доносу Игнатьева, в целом благоприятное для Демидова, — скорее исключение. При его составлении, полагаем, возобладало желание наказать принесшего ей столько хлопот доносителя.) В обоснование неблагоприятных для Демидова решений часто приводились явно несостоятельные, противоречащие элементарной логике аргументы. Не сознательная ли это игра в поддавки? Глупые предложения, на выработку которых потребовалось два года работы, как бы подсказывали императрице мудрые (в действительности — просто устранявшие очевидную ахинею) решения. Какие же? В пользу Демидова. Не в этом ли объяснение замеченного Б.Б. Кафенгаузом факта, что «резолюции императрицы исключительно благоприятны, можно сказать, пристрастны к Демидову»[549].
То же можно сказать в отношении резолюции императрицы Анны Иоанновны на доношение Демидова в Кабинет министров. Последовавшая 12 ноября 1736 года, она фактически поставила точку в затянувшемся следствии. Налогов и других вопросов, упоминаемых в исходном, 1733 года, указе, документ не касается, поэтому рассмотрим его позже. Отметим лишь, что его появление — иллюстрация к народной мудрости «Нет худа без добра». Не было бы Следствия, не факт, что Акинфий смог бы в такой степени «оптимизировать» законодательство с учетом своих интересов.
Следствие показало, что введенная петровской Берг-привилегией система начисления металлургического налога была неудобной для практического применения. По его завершении была введена важная новация, упрощавшая расчеты и устранявшая ситуации, подобные той, в которой начиналось Следствие. По предложению Акинфия в расчетах с ним было решено отказаться от использования в качестве расчетной базы объема выплавленного металла. От попудного обложения перешли к доменному, при котором владелец (пока один Акинфий) должен был платить постоянную сумму с каждой домны. Всего в расчет включили шесть печей на Невьянском, Ревдинском, Уткинском, Верхне- и Нижнетагильском заводах. Общая сумма налога с них с учетом таможенных сборов составила 18 тысяч 352 рубля. Правительству такая система была выгодна — согласованная сторонами расчетная ставка определялась по максимальной (без простоев) производительности заводов. Была выгодна она и Демидову — его освобождали от подачи ведомостей в Генералберг-директориум и уплаты отдельного таможенного сбора[550]. Опираясь на идеально поставленную заводскую статистику, Демидов, несомненно, хорошо просчитал финансовую составляющую своего предложения и внакладе не остался.
Обратим внимание на упомянутое в документе новое учреждение, Берг-директориум, созданное для управления горной промышленностью страны по именному указу от 4 сентября 1736 года. Его возглавил принятый в русскую службу в должности генералберг-директора саксонский оберберг-гауптман и камергер королевства Польского барон Курт Александр фон Шемберг. Ему поручалось полное «правление горных и рудокопных дел и заводов» с «отрешением» их от Коммерц-коллегии[551].
Татищев, тесно соприкасавшийся с ним на протяжении нескольких лет, оценивал профессиональную компетентность Шемберга невысоко: он «нималого знания к содержанию таких великих казенных, а паче железных заводов не имел и нигде не видел»[552]. Но, нанятый по заданию правительства резидентом Кезерлингом, Шемберг был тесно связан с Бироном (историки прямо называют его «ставленником» последнего[553]) и пользовался исключительным авторитетом у императрицы. Объявленное указом от 4 сентября подчинение Татищева Шембергу в делах по сибирским заводам и произошедшее позднее отстранение Татищева от руководства сибирским отделением горного ведомства, перевод его на другой пост — события, находящиеся в тесной связи с отношением к нему Шемберга, не желавшего спотыкаться о строптивца. А вот Акинфий ценой уступок и, можно предположить, «подарков» общий язык с Шембергом нашел и больших проблем с ним не имел.
552
553
См., например: