Разумеется, Акинфию удавалось воплотить в жизнь не все свои планы. Иногда мешали объективные обстоятельства. Иногда — появление более сильных игроков.
В сентябре 1735 года В.И. Татищев посетил неизвестную прежде гору, находившуюся в 50 верстах к северу от Нижнетагильского завода. О горе, а главное, о руде, из которой она состояла, русским горным властям сообщил, по преданию, местный охотник-вогулич (манси). В этих не имевших селений местах в том же году прошли демидовские рудоискатели, но набитую рудой гору не заметили. Вот как позже описал ее в «Лексиконе российском» В.Н. Татищев: «…Гора в Верхотурском уезде, высокая, близ реки Кушвы, от Туры 8 верст, исполненная преизрядной железной руды, которой во всей Сибири лучше нет, особливо то удивительно, что на самой оной горы верху великой столп чистой железной руды вышиною аршин в 5. Вся гора вышиною перпендикулярною от болота 627 сажень[613], в окружности, где руда лежит, по низу близ 4-х верст, однако ж руда лежит в одной западной половине. Оная старанием бывшего над заводами главного начальника Татищева в 1734 году обретена, и великие заводы построены. Благодать имянована в честь вечнодостойныя памяти государыни императрицы Анны Иоанновны в ее имя»[614].
Татищев принял решение о строительстве близ горы силами казны двух предприятий. Указ по поводу завода, именовавшегося в дальнейшем Кушвинским (по речке Кушве, притоку реки Туры), был подписан 17 декабря 1735 года; управляющим им был назначен Шемберг[615]. В конце 1736-го — начале 1737 года места поблизости Татищев отвел и частным заводчикам. Среди получивших разрешение брать руду с Благодати был и Петр Осокин. Вскоре он предложил гору и места под заводы, включая казенные, передать одному ему. Разумеется, при этом брал на себя обязательства перед казной, по его мнению, способные ее заинтересовать. В том числе — брался поставлять ей продукцию (сортовое железо и якоря) с уступкой против цен Демидова[616].
Татищев в доношении Кабинету высказал отрицательное отношение к этой идее. Человек, искренне убежденный в благе для России крупной казенной промышленности, он утверждал, что в ней ни один промышленник не построил самостоятельно ни одного завода, все тянулись за казенными. Отмечая, что частные заводчики, получившие места недалеко от Благодати, приостановили работу, объяснял: ждут от казенных заводов «разных припасов и машин», поскольку Демидов с Нижнетагильского завода ничего им не отпускает, не желая помогать конкурентам. Татищев полагал, что казенные Гороблагодатские заводы должны оставаться казенными, если же будет принято решение отдать их в частные руки, нужно допустить к конкурсу всех заводчиков — не предложит ли кто условия более выгодные, чем Осокин. В случае, если таких не окажется, гору и недостроенные казенные заводы следует отдать, однако, не ему, а Демидову, который единственный из всех заводчиков ранее разведывал эти места, а позже просил передать ему уникальную гору. Примечательно, что по видимости ходатайствуя за Демидовых, некогда обиженный ими Татищев не может удержать внутреннего недоброжелательства к Акинфию и сообщает факт, явно неуместный в рекомендации. Демидов будто бы «предлагал за это в подарок 3000 руб., но токмо, — говорит Татищев, — помятуя мою должность и храня честь мою, я тем подарком не прельстился, но по рассуждению в собрании, оное челобитье отрешили»[617].
614
615
616