— Ладно, бери его, — и шёпотом добавила, — грязный вор…
Плевать что она думает, уж этот утешительный приз я не упущу. Припоминая, как цветок сгнил в руках Шпрота, я зачерпнул побольше земли и, чуть приподняв, спрятал «Шпротуса» в инвентарь. Визьетта наблюдала за мной с осуждением: сложила руки на груди, недовольно топала ножкой, но от комментариев воздержалась. Снова взяв её за руку, мы продолжили двигаться к берегу.
Лапи пользовалась магией, чтобы избежать гниения цветка, но просить Визьетту о помощи не хотелось. Она и так на взводе, ещё чего доброго уничтожит цветок, лишь бы мне не достался.
Держась за руки, мы двигались медленным шагом, прислушиваясь к окружению и через минут пять, по команде Визьетты я прижался к дереву: несколько мгновений и впереди показалась ещё одна цепочка ширату. Они прошли в двух метрах от нас. Я старался не дышать, но абилка Визьетты и без того справлялась прекрасно. Один из «патрульных» керраши на миг задержал взгляд на дереве, возле которого мы прятались, но отвёл взгляд и пошёл дальше.
Как же их много. Настоящее вторжение! Неужели это всё ради меня, или кивину больше боится старика Настрекката? Постыдная мысль не давала покоя: я хотел увидеть сражение равных керраши. Эпичное, должно быть, зрелище. Но честно говоря, куда больше хотелось, чтобы со стариком всё было в порядке.
Визьетта вывела нас на край скалы, с которой открывался вид на море. Берег, в сравнении с тем на который я высадился, слишком оживлённый: я насчитал сорок три ширату и пятнадцать керраши. Все в идеальной, с иголочки, форме, напряжённые. Взгляд почти каждого направлен к лесу. Рядом бултыхалось несколько пришвартованных кораблей, один из которых особенно большой, раньше я таких не видел: крытая палуба, мачта аж с тремя парусами. Ещё бы ряд пушек по бокам — был бы настоящий пиратский галеон. За ним, в море, водили хоровод ещё несколько кораблей поменьше. Неужели весь остров огибают? Серьёзные силы у этого кивину, похоже Визьетта не соврала, насчёт опасности. Плохо дело.
— Твоя маскировка поможет пробраться мимо них? — спросил я спутницу.
— Поможет, но не в воде.
— И что, мы прямо через них пойдём? — она лишь шикнула в ответ, — какой план, не просто сидеть же!
— Молчи, кещерев, — прошипела она и, чуть мягче, добавила: — пожалуйста, я должна видеть.
Буркнув ругательство себе под нос, я молча стоял рядом, разглядывая врагов. Да, я определил их именно как врагов, потому что один раз эти ребята уже скормили меня собакам. В отличии от Настрекката.
С одного из кораблей выбежал ширату неся в руках деревянную скамеечку, ещё двое тащили постамент. Соорудив небольшую трибуну, они встали в строй к остальным. С палубы самого крупного корабля спустился высокий керраши и направился к трибуне. Его плечи украшал серебристый серпантин, вроде того, что мы на ёлки вешаем. Вальяжная походка, горделиво вздёрнутый нос. Важная шишка, не иначе. Я пригляделся: Голос кивину Барзитта, 114 уровень. Что он, ради своего господина имя по «паспорту» поменял? Интересно, как происходит эта процедура.
Наконец появился мой знакомый. Настреккат шел спокойно, но десять керраши вокруг него без остановки махали руками, готовясь в любой момент нанести удар. Можно сказать, держали пленника на мушке.
— Голос кивину приветствует тебя, лидер отступников Настреккат, — господи, какой же он громкий! Похоже, на эту роль выбирали людей с выдающимися голосовыми связками.
— Приветствие плохое, пугаешь меня и моих друзей. Уходи откуда пришёл, — на фоне разукрашенного Голоса, Настреккат казался просто усталым стариком.
— Не Мы причина этой встречи, ты сам, — также высокопарно продолжал Голос, — кивину узнал что с кещеревами дружбу заключил, плохое задумал.
— Глупости говоришь.
— Нет, не глупости, уважаемый Настреккат. Мы не могли проигнорировать такое, прибыли сразу как узнали, — это его «мы» произносилось так же, как «я», — теперь говорить с кивину будешь, скажешь почему нарушил запрет.
— Запрет? — усмехнулся Настреккат, — я просто завёл одного кеща как питомца. Не вел дел с кещеревами. Вы сами так делали.
— Всего дважды на арену допустили кещеревых! — взревел Голос, — оскорблять кивину ложью нарушение ещё серьёзней!
— А лгать своим керраши, это не нарушение?
— Такое не говори, иначе закуют унизительно, смеяться все будут, — он развёл руками, демонстрируя «публику». Что-то сомневаюсь, что эти ребята в настроении веселиться.
— Я и так пленник, — буркнул Настреккат, однако провоцировать перестал.
— До свершения беседы, остров Гартенга охранять будут, верные кивину керраши и ширату останутся здесь.
— Кещерева отловить хотите? — усмехнулся Настреккат, — он либо сам сбежал, либо его прибил кто-нибудь из жителей джио.
— Например ещё один твой питомец? — насмешливо спросил Голос, — ручная Такану.
Визьетта с такой силой сжала мне руку, что даже урон начислился, полоска здоровья чуть опустилась. Очевидно, лощёный тип вещал про неё. Что же, можно сказать он угадал, моя судьба напрямую зависит от этой девчонки.
Беседа закруглилась и Настрекката отконвоировали на корабль. Часть «солдат» кивину погрузилась следом. Приличный конвой для серьёзного противника. Связка Тагара старика очень длинная, интересно, какой в Демилэнде рекорд?
Смотреть как отплывает корабль мы не стали, осторожно удалились с обзорной позиции. Напряжённая тишина. Я не мог просто молчать, потому тихонько прошептал, чуть ли не на ухо Визьетте:
— Что с ним будет? — она остановилась, глядя на меня, и столько боли в её глазах увидел, что аж сердце защемило:
— Убьют. Из-за тебя! — свободной рукой пихнула в грудь, — глупый кещерев, зря пришёл!
Она обхватила меня одной рукой и я уже думал что задушит, но она обняла и… разрыдалась. Беззвучно, лишь плечики горестно сотрясались.
Похоже, для Визьетты старик не просто наставник. Воспитатель? Не знаю что их связывает, но мне его тоже жалко. Настреккат мало того что кладезь информации, так ещё и мужик хороший. Наша дружба только начиналась… Буду надеяться, что оплакивать ещё рано.
Успокоившись, Визьетта вытерла нос рукавом и потащила меня прочь. Всё ещё под «укрывающей дланью», мы шли, сокрытые магией от чужих глаз. Беседовать опасно, да и «не в тему», зато времени на размышления было предостаточно.
Меня обуревали сомнения насчёт мотивов этого Голоса. Возможно, я стал официальной причиной ареста Настрекката, но мотив явно политический. Голос назвал Настрекката и его людей отступниками. Значит ли это, что они не подчиняются кивину? Но не как Верзеттен, который вроде как свергать кивину собрался, а открыто. Просто хотят, чтобы их оставили в покое. Возможно, весь остров — что-то вроде резервации, где кивину может контролировать нарушителей, но зачем тогда забирать Настрекката? Разве что старик приобрёл слишком большую власть. Жаль не у кого уточнить, чёрт, опять я «варюсь» в жалких догадках.
Визьетта выбирала дорогу и остров она знает хорошо — привела нас к совсем крошечному берегу, сокрытому скалами. Где-то впереди, в тумане, угадывались очертания острова. Над ним, ярко-лиловым пятном, небо окрасилось в рассветные цвета. Белоснежные паруса корабликов керраши казались кровавыми полотнами, а их капитаны, не смотря на ранний час, стояли в дозоре, разглядывая берег.
— Плыви, — Визьетта указала на море.
— Плыть? — я не удержался от смешка, — просто плыть не получится, нас заметят.
— Так под водой плыви! — она так нахмурилась, будто думала что издеваюсь.
— Я не доплыву до другого острова, да и ты тоже.
— Говорить обидно, — она пихнула меня в плечо, — доплыву легко, быстро как «сайка».
— Быстро нельзя. Этот ваш режим «турбо» привлекает слишком много внимания.
— Ничего не привлекает наш торба! — отняв у меня руку, она сложила их на груди.
— Ты воду во все стороны расплёскиваешь и с кораблей видно. Нужно плыть не просто под водой, нужно плыть медленно.