А вот и мальчишка немного сбоку от него. Голый по пояс, в обрезанных по колено джинсах-варенках. Спина жилистая, крепкая, но выпирающие острые лопатки и синяки говорят что их обладатель похоже не самым сытым образом провел последние дни. Босые ноги у мальчишки все в ссадинах и ушибах, сам он кажется, почему Михаилу жутко знакомыми.
Громыко сделал шаг и осторожно ткнул его пальце треугольник расцарапанной лопатки. Пацан оглянулся. Михаил от неожиданности воскликнул:
- Сфэро! Что ты ту делаешь?
Мальчишка, чьи некогда белоснежные волосы посерели от копоти, с улыбкой ответил:
- Что-то! Развлекаюсь... Вот видишь эти редуты - мы на Малаховым Кургане, обороняем Севастополь.
С истошным воем пролетело несколько снарядов. Они рванули сзади пацанов, обсыпав их мелкими камушками. Попало и за воротник матроски, потная спина и шея зачесались. А голую пятку ставшим мальчонкой Михаила неприятно обжог выброшенной дымящейся головешкой. Громыко вскочил:
- Ну не черта себе Сфэро. А я думал, что ты вроде Бога, а на самом деле.
Мальчик-Творец расхохотался, скаля не утратившие белизны зубки:
- Ты не совсем понимаешь нашу жизнь Миша. Вот сколько ты думаешь мне лет.
Громыко машинально ответил:
- На вид около тринадцати...
Сфэро кивнул...
- Ну-ну! В мире практического всемогущества срок условность и время течет... Как хочется тебе. Вот сейчас ты сталь по плоти таким, каким был во время своей тринадцатой весны, а память и разум все равно столетнего, хоть и изменилась физиология. Не так ли?
Громыко отряхиваясь, кивнул:
- Да так... А тебе что, тут нравиться? Творец всего сущего.
Сфэро весело рассмеялся:
- Восхитительно. Грохот, щекочущих ноздри дым, беганье босиком по острым и горячим камням Севастополя, скудная пища, со скромным пайком, а порой и розги... Впечатляет, не говоря, что тут всегда найдется место для подвига!
Громыко растеряно пробормотал:
- Не понимаю, какое удовольствие может быть от недоедания.
Сфэро с улыбочкой гюрзы ответил:
- Не скажи! Мы создавали целые галактики в виде самых вычурных, дорогих и роскошнейших тортов. Перепробовали такие блюда, что не снились и вашим императорам. В вот представь себе, в обычном мальчишечьем тело, смертельно устав спасть на почти голых камнях в лучшем случае прикрытых пропахшей потом и дымом солдатской шинели. После суперизлишеств кулинарии, радоваться кусочку черствого хлеба, а когда к небу добавляют кусочек лука и сала считать подобное праздником для мучительно ноющего и дергающего от голодных спазмов пустого желудка. Вот ты не понимаешь, как в этом есть особая прелесть.
Вождь-попаданец холодно ответил:
- Я все это уже изведал и, честно говоря, не понимаю в чем тут удовольствие. А за время войны, болью и смертельной усталость сыт, по горло. Ну, разве, что голода по-настоящему познать не приходилось. В Красной Армии неплохое снабжение, а я как раз дрался в районе Одессы, затем Севастополя где до сто граммовой пайки как например в Ленинграде дело не дошло!
- Я тоже успела побывать в преисподней! - Послышался звонкий голосок. Михаил улыбнулся и увидел девушку или может даже девочку. Такая, вот светленький подросток, худенькая, в рваном домотканом платьице и естественно босая, но зато с медной медалькой на груди. Громыко показалось, что он вроде бы и её когда-то видел. Что-то знакомое было в её глазах. Впрочем Сфэро не дал затянуться интриге:
- Это Зина Портнова, герой советского союза. Тоже надоело ей гипермироздание в котором можно реализовать абсолютно любую свою фантазию, построить сверх рай где лишь одно ограничение это собственная фантазия. Где яхта из сусального золота размеров в миллионом парсеков( Это размером примерно в десять тысяч галактик!) появиться быстрее, чем ты прикажешь её заказать.
Юная девушка перебила:
- Хватит! Я не хочу рая, перед которым сказки Магомеда, меркнут так лучина, при взрыве водородной бомбы. Подлинная жизнь, это помочь отстоять нашим предкам Малаховой курган, который в реальной истории пал, вмести с ним погиб и генерал Нахимов. А следствие капитулировал Севастополь и, впервые за почти четверть тысячелетия Россия проиграла целую войну. В этом и есть подлинная жизнь - совершать подвиги!
Сфэро указал пальцем на линию горизонта:
- Сейчас будет жарко! Очень знойно!
Артобстрел из всех видом орудий все более усиливался. Это, в самом деле, наступали критические и переломные дни обороны Севастополя. Защитники почти отвечали, берегли порох, ожидая атаки основных сил. Зина Портного всматривалась вдаль с помощью самодельного приспособления. Вроде подзорной трубы из картона. Девушке, судя по всему, тут приходилось несладко. Огрубевшие подошвы уже не одну неделю прыгали по каменьям бастионов и скал. Набитые мозоли на девичьих ступнях потрескались, и кровоточили. Уже шел одиннадцатый месяц осады и Зина недоедала из-за чего её некогда круглое детское личико похудело, проступили скулы, черты лица заострились. От разрывов, даже если они звучали рядом и на чумазое личико сыпались комья земли, отважная девочка даже не вздрагивала. Мишке вдруг стало любопытно, чтобы перекричать орудийный раскаты он наклонился к самому её ушу:
- Давно ты здесь Зина?
Девушка со вздохом ответила:
- Уже шестой месяц.
- И не стала ли война для тебя война рутиной? - Громыко знал толк, в данном вопросе испытав все прелести, в том числе адской скуки ратных будней( хотя тем кто судит о войне лишь по компьютерным "стрелялкам" этого не понять!).
Зина Портнова возразила:
- Нет! Сфэро умеет сделать жизнь на войне очень разнообразной, как в приключенческой книге для пионеров. Он очень талантливый.
Громыко оторопел: