Лоуренс, в общих чертах знавший Абдуллу, предложил Черчиллю встретиться с ним. Министр выехал в Иерусалим, где его ждал сэр Герберт Сэмюэль. Лоуренс сопровождал его — половину пути на крыше вагона, чтобы лучше видеть пейзаж — и отправился искать Абдуллу в Аммане.
После получасовой встречи на Масличной горе Черчилль убедился, что эмир не был из тех паладинов, с которыми невозможно вести переговоры. Договорились на том, что будет создано княжество Трансиордания и доверено Абдулле; что тот успокоит беспорядки в племенах, подготовит примирение между ними, Францией и сионистами; и откажется от всех военных операций. Великобритания попыталась бы добиться от Франции восстановления арабского государства в Дамаске под его правлением и выделила бы ему субсидии для формирования регулярной арабской армии, способной поддерживать порядок в Трансиордании.[685]
Угроза набегов иррегулярных сил против Сирии и Палестины была исключена, как и угроза оккупации Трансиордании Францией. Абдулла потребовал создания арабского государства, объединяющего Трансиорданию и Палестину; безуспешно. Черчилль не собирался ни связывать его с Ираком, от которого он собирался отказаться, ни связывать его с Палестиной, которую он хотел видеть английской. Абдулла стал правящим принцем признанного арабского государства, но под контролем сэра Герберта Сэмюэля. Договоренность действовала шесть месяцев, в течение которых ее должен был ратифицировать король Хуссейн — возможно, менее сговорчивый, чем его сын…[686]
Судьба Абдуллы последовала судьбе Фейсала, как в романтической немецкой сказке кот, испытывающий, в свою очередь, любовь и амбиции своего хозяина, делает их смехотворными[687]. Насмешливый демон, кроме того, в глубине души ликовал, с тех пор, как Лоуренс покинул Каир. В Газе Черчилля встретили исступленные возгласы. «Да здравствует министр! Да здравствует Великобритания!» — переводил Лоуренс; он не переводил третий клич, хотя тот звучал громче всех остальных, и Лоуренс опасался, как бы манифестация не закончилась мятежом: «Перерезать глотки сионистам!»[688]
Княжество Абдуллы, как и решения конференции, должно было утвердить правительство. Черчилль встретил препятствия, которых ожидал.[689] Франция сожалела, что Англия согласилась на трон Фейсала, после опровержения своего мандата; но Англия предложила трон Абдулле, которого Сирийский Конгресс избрал королем Месопотамии, против своей воли, а Фейсал был избран королем Сирии против воли Франции. Последняя, действуя, как будто было условлено преследовать Фейсала, не могла удивляться, что Англия действовала, как будто его было условлено принимать; и правительство теперь знало, что эмир принял, а не отверг ультиматум Гуро. Истина была в том, что Франция, главным образом, сожалела о том, что Ирак находится так близко от Сирии; но Англия поддерживала Фейсала не для того, чтобы он готовил войну.[690]
685
Об этом эпизоде необходимо прочесть Memoires of King Abdullah of Transjordan, стр.188–211 и A Prince of Our Disorder, стр.297–316.
686
См. Catroux, Deux Missions au Moyen-Orient (1919–1922), стр.224, и Memoires of King Abdullah of Transjordan, стр.188–189.
687
Отсылка к «Житейским воззрениям кота Мурра» Э. Т. А. Гофмана (благодарность профессору Ж. Буасселю из университета Монпелье, которому я обязан этим пояснением).
688
См. T. E. Lawrence by his Friends, статья М. Х. Кута. Мальро сгладил этот эпизод. Вот его полный перевод: «… в Газе мы были шумно приняты толпой, которая кричала по-арабски «Да здравствует министр», а также за Англию, но главным их криком, который дошел до абсолютного неистовства, был: «Долой евреев» и «Перерезать им глотки». Мистер Черчилль и сэр Герберт были восхищены приемом, нимало не подозревая, что именно они кричали. / Лоуренс, очевидно, понимал все и рассказал это мне, но мы держались очень спокойно. В целом ситуация внушала ему серьезные опасения» (стр. 236).