Но Франция требовала выполнения соглашения Сайкса-Пико; и правительство Индии обосновалось в Багдаде.
Соглашение оставляло Ливан Франции и делало Сирию — и Мосул — зоной французского влияния. Если Франция соглашалась на то, чтобы считать себя причастной к переписке сэра Генри Мак-Магона и британскому ответу Семи Сирийцам в Каире, на которых Лоуренс основывал свой проект, и при составлении которых с ней не советовались, то эти территории переходили к арабам, за исключением, возможно, Бейрута и пояса ливанских территорий, которые его окружали.
«По какому праву?» — спрашивала Набережная Орсэ[437]. Арабское восстание развязала английская интервенция; с первого дня вооруженного восстания до взятия Дамаска, арабы добивались существенных субсидий — и получали их; Фейсал в отсутствие своего отца обсуждал с Турцией условия сепаратного мира. Все это была политика, и Франция не собиралась вставать в позу моралиста; но они признавали, что арабы ничего больше не сделали, и не считали, что перед ними в моральном долгу держава, с которой арабы слишком часто торговались.
Французские права на Сирию, соглашение Сайкса-Пико, не могли быть аннулированы лишь потому, что арабы вступили в Дамаск. Франция могла согласиться, что арабы могут претендовать на Багдад, столицу халифов, потому что английская армия его взяла, тогда как они претендовали на Дамаск, который французская армия не брала: эта армия, очевидно, была занята другим — Верденом, например. Война была везде одна. И если арабы первыми вступили в Дамаск, то армия, которая взяла Дамаск, была армией Фейсала или армией Алленби?
Что касается вопроса об эмире, о короле Хусейне и об их роли, то Франция не была связана с ними никаким соглашением. С ней не советовались, ни когда велась переписка между сэром Генри Мак-Магоном и королем, ни когда был написан ответ Семи Сирийцам в Каире. Кроме того, Англия не выказывала особенной симпатии к националистам Багдада, которых Фейсал больше не поддерживал; Набережная Орсэ заявила, что не согласна на то, чтобы эмир требовал все от Франции, которая ни в чем не была замешана, и ничего — от Англии, которая обещала ему все.
Одно из двух, добавляли они: или точка зрения Англии является имперской, и тогда ей не стоит удивляться, что Франция последовала за ней и признает на Сирию свои права, которые признал за ней ее союзник; или Англия становится на точку зрения Вильсона, и тогда Франция удивляется, что она не спешит даровать Багдаду те свободы, которые предлагает даровать Дамаску. Два правительства согласились на формуле: «Франция в Сирии — так же, как Англия в Месопотамии»[438].
В Месопотамии, управляемой правительством Индии. И Лоуренс оказался перед самым давним и самым упрямым из своих противников.
Он знал его силу. Он знал, что там настроены против его замысла. Едва вернувшись в Лондон, он уже понимал, до какой степени обещания, сделанные арабам, рискуют остаться пустой бумагой.
Но король пожелал принять его наедине. Георг V отметил его услуги, оказанные Англии, и собирался вручить ему знаки отличия кавалера ордена Бани и ордена «За особые заслуги», когда Лоуренс остановил его: он сообщил королю, что правительство поручило ему заключить с арабами соглашения, которые, как считал он, не собирались выполнять. Возможно, ему пришлось бы даже вступить в бой на стороне своих прежних товарищей по оружию против французских войск, союзников Великобритании; и ему было бы желательно не принимать награды, которые он явно не смог бы носить. Он просил у короля позволения отказаться от них.
Случай был беспрецедентным.[439]
На следующей неделе, 7 ноября, Англия и Франция подписали следующую декларацию:
«Франция и Великобритания поощряют создание национальных правительств в Сирии и Месопотамии… Далекие от того, чтобы навязать их населению те или иные учреждения, эти державы не имеют иной цели, кроме обеспечения, посредством своей поддержки и материальной помощи, нормального функционирования правительств и учреждений, которые это население свободно учредить для себя».[440]
437
На набережной Орсэ в Париже находится Министерство иностранных дел. (Примечание переводчика).
438
Еще один отрывок из письма Т. Э. Лоуренса лорду Керзону от 27 сентября 1918 года (The Letters of T. E. Lawrence, стр.293, стр.247). (Примечание М. Ларе). Точное выражение: «французы в Сирии — так же, как британцы в Месопотамии». (Примечание переводчика).
439
По поводу этого эпизода также было пролито немало чернил. Как обычно, разные свидетельства несколько противоречат друг другу. По этому вопросу см. Lawrence and the Arabs, стр.392–393, где воспроизводится письмо лорда Стэмфордхэма, личного секретаря короля Георга V, который отредактировал это письмо после того, как расспросил короля о его воспоминаниях, сохранившихся об этом инциденте; T.E.L.to his Biographers, т.1, стр.106–108 и 139 (Роберту Грейвсу), т.2, стр.130–131 (Бэзилу Лидделл-Гарту); John Mack, A Prince of our Disorder, стр.257, T. E. Lawrence by his Friends, статья Уинстона Черчилля, стр.193–194.
440
Англо-французская декларация от 7 ноября 1918 года была опубликована в Палестине, в Сирии и в Ираке в форме официального коммюнике Генерального штаба экспедиционного корпуса Египта. Текст был передан в прессу, без прохождения через департамент военной цензуры, с предложением придать ему, по возможности, выразительность. Экземпляры были размещены на всех афишных тумбах во всех городах и множестве деревень на арабских территориях, оккупированных союзными силами. По всей видимости, первоначально Декларация была написана по-французски. Но единственная версия, которую я мог найти, — на английском, у Джорджа Антониуса в The Arab Awakening, приложение Е, стр.435–436. «Целью Франции и Англии, которые вели на Востоке войну, развязанную немецкими амбициями, является полное и решительное освобождение народов, столь долго претерпевавших иго турок, включая даже установление национальных администраций и правительств, которые черпали бы свою власть из свободной инициативы и выбора местного населения. Для этой цели Франция и Великобритания соглашаются благоприятствовать и помогать установлению этих национальных администраций и правительств в Сирии [в официальном языке это название означало географическую Сирию от гор Таурус до границы с Египтом — Примечание М. Ларе] и Месопотамии [этот термин применялся здесь к прежним османским «вилайетам» Басра, Багдад и Мосул, теперь известным под названием Ирак — Примечание М. Ларе], уже освобожденных союзниками, включая территории, которые они в настоящее время стремятся освободить, и признать их, как только они будут установлены. Ни в коей мере не желая навязать ту или иную систему населению этих регионов, единственное желание Франции и Великобритании — предложить всякую помощь и поддержку, которые обеспечат функционирование правительств и администраций, которые изберет население по своей воле; они соглашаются на беспристрастном и равном правосудии для всех; они облегчат экономическое развитие стран, будут стимулировать и поощрять местные инициативы; они будут защищать развитие образования и добиваться окончания тех распрей, которые турецкая политика так долго эксплуатировала. Такова цель, которую два союзных государства желают воплотить на освобожденных территориях».