— А вот здесь уже хрен знает. После того как меня сместили, всё сильно изменилось. Как ты понял из разговора с одним из изгнанных высших, последователи переходят туда-сюда, служат то одному, то другому господину.
— Надо что-то делать с Широковым, — задумался я, возвращаясь к насущной теме.
— Пока я не представляю, — признался демон. — Мои ребята долго за ним следили. Уже было несколько стычек с другими демонами, которые также в отдалении его охраняют. Но эти не чураются убивать людей, — усмехнулся Легион. — Тебе бы брать с них пример!
Нет уж, спасибо! Я останусь верен своим принципам до самого конца.
— Нет, но это ещё одно доказательство, что император не в курсе, — возразил я. — Вспомни Азалию. Она убивала только по приказу. Здесь же, по твоим словам, страдают случайные люди.
— Ага. И этот одержимый гораздо сильнее, чем самый слабый из владык, — задумчиво произнёс демон.
Если у владыки было мало последователей, то его могущество было гораздо слабее, чем у тех, за кем шли тысячи или миллионы. А мы не сомневались, что свита у Широкова отнюдь не маленькая… Значит, служит он кому-то из сильнейших владык.
— Из бывших владык, — вдруг поправился Легион.
— Уже представляешь себя на троне? — усмехнулся я.
— Нет. Зачем? Я всю информацию проверил. Всё ровно так, как этот хрен и говорил. Вся власть у Блефиона. Остальные же лишь пешки в его игре и подчиняются ему, — холодно ответил Легион. — А значит, нам нужно добраться до него.
Услышав это, я невольно сжал кулаки. Это был тот демон, которого я больше всего жаждал убить. И я обязательно до него доберусь. Он ответит за каждую минуту боли и страданий, что испытали я и мои близкие. И я ни за что ему этого не прощу.
— Всё правильно, Сань. А я не прощу ему ни одной минуты своего заточения, — глухо откликнулся Легион.
Вернувшись в машину, я завёл мотор и поехал обратно в Муром. Больше мне в столице было делать нечего. На дворе уже была ночь, пробки рассосались, поэтому из Москвы выехал довольно быстро. А дальше началась свободная дорога по трассе.
Как же одолеть Широкова? Это такой же одержимый, как я. Только в отличие от меня, в нём не сохранился дух человека. Обычно демоны не соседствуют подобным образом, а если душа человека и остаётся, то демон её подавляет, запихивает так глубоко в подсознание, что потом, даже после изгнания, ей не всегда удаётся легко выбраться.
Поэтому часто после изгнания люди впадают в кому. Так было с моей сестрой Лизой, которая довольно долго пролежала, прежде чем очнуться.
Но таких одержимых, как мы с Легионом, больше нет, по крайней мере, ни Легион, ни я, ни члены Святого Ордена подобных не встречали. Он бессмертный, но моя душа находится с ним наравне. И это любопытно, потому что я всего лишь человек, хоть и одарённый.
— А у меня есть этому внятное объяснение, — вдруг подал голос Легион.
— И какое же? — поднял я брови.
— Подарок вселенной, — рассмеялся он.
— Что ты мелешь? — хмыкнул я.
Ничего более неправдоподобного от него слышать ещё не приходилось.
— Я же говорил тебе, что когда нарушается баланс, вселенная всеми силами пытается его восполнить. Но она не может воздействовать массово, она может дёргать лишь маленькие рычаги. Так, она и усилила твою душу, чтобы она смогла сравняться с моей, — голос демона звучал необычно серьёзно. — Всё из-за того, что демоны перестали завоёвывать миры. Всё из-за того, что они стали делать это критично медленно. Если так и продолжится, демоны сами не поймут, как приведут нашу расу к вымиранию.
— Это произойдёт очень нескоро…
Хотя мне бы хотелось, чтобы проблема демонов таким образом сама исчезла. Но человечество быстрее само загонит себя в могилу своими вечными войнами и новыми разработками оружия… чем во Вселенной переведутся демоны.
Это разговор о перспективе в тысячи, если не миллионы лет… И мне явно не стоит искать в решениях Вселенной свою выгоду.
— Да, сейчас раса демонов многочисленна, — продолжил Легион. — По факту, популяция с момента моего изгнания сократилась, может, на пять процентов. Но скоро этот процесс станет взрывной волной, а потому мне нужно вернуться на трон, — его голос металлом пробарабанил в моей голове. — Я долго перебирал тела, также подавлял души представителей разных рас, но никто не мог меня выдержать. Максимум я просуществовал в одном теле три года. Потом оно развалилось, сгнило заживо, не в силах противостоять моей демонической натуре.
— Я думал, что ты сменил уже тысячу тел, — подметил я.