— Как всё прошло, Александр Олегович?
— Весело, — отметил я. — Граф Волков пытается убедить всех, что его супруга одержима, хотя на самом деле это не так. Я проверил её лично и уверен в этом на все сто процентов. Он пытался меня подкупить, чтобы я указал в отчёте неверные данные. Уверен, он и дальше будет настаивать на проверках и будет предлагать нашим братьям подобное.
— Немыслимо! — на выдохе ответил Илларион Викторович. — Я, конечно, знал, что он идиот, но не думал, что до такой степени!
— У него довольно продуманная схема, потому что в законе нет ничего о ложной одержимости. А даже если бы он оказался не прав, то его похвалили бы за то, что проявил бдительность.
— Вот вы правы, глупый закон, — хмыкнул Илларион Викторович. — Не переживайте, Александр Олегович, я помечу в деле, и больше к Волковым никто не приедет.
Это в том случае, если Волков не решит пойти по головам. Он ведь может начать давить на орден и со стороны проверяющих имперских служб.
— Вы бы родственницу оттуда вытащили, — прямо сказал я. — А иначе в ближайшее время Волков найдёт другой способ от неё избавиться.
— Тогда семье придётся платить компенсацию, — задумчиво ответил он.
Это был очень выгодный брак, настолько выгодный, что готовы пожертвовать её жизнью.
— Вы меня не поняли. Всё может дойти до того, что Волков убьёт свою жену.
— Не сможет, — тут же ответил Илларион Викторович. — Я вас услышал, Александр Олегович, и спасибо за помощь, — сказав это, он бросил трубку.
Уверен, что после того, как всё вскрылось, графиню заберут из этого дома в самые ближайшие дни. Всё-таки, какие бы деньги ни заплатил за брак с этой женщиной Волков, её жизнь дороже.
Любая человеческая жизнь дороже.
— Ну, это смотря сколько заплатить, — раздался голос Легиона.
А от него я ничего другого и не ожидал.
— Знаешь, даже многие люди мыслят, как ты, — ответил я ему. — Считают, что жизни можно продавать, покупать. Но это правило работает только до тех пор, пока кто-то не купит их самих. Или их родственников. Вот представь, что твою любимую жену убили. Ты пришёл к обидчику разбираться. А он такой говорит: «Это же всего лишь баба, давай я заплачу». И что ты сделаешь?
То, что Легион ответил, очень многое о нём сказало:
— Я сказал бы, что он совсем охренел, и убил бы его, потому что никто не смеет безнаказанно трогать моих жён.
— Вот видишь, здесь та же история.
— Ладно, здесь ты меня убедил, — фыркнул он.
Неужели? У меня получилось хоть в чём-то убедить владыку демонов! Можно считать это за личное достижение.
— Не обольщайся, — усмехнулся Легион. — Это скорее исключение из правил!
— Александр Олегович… — вновь начал Роман Евгеньевич, когда мы отъехали от дома Волковых.
Но я его перебил:
— Если вы хотите ещё раз предостеречь меня, то не стоит. Поверьте, я не так глуп, чтобы не понимать последствий своих действий.
— Как раз таки наоборот, — хмыкнул он. — У меня возникло такое чувство, будто все угрозы Волкова ничего для вас не значат. Хотя он и правда может обратить против вас всю столичную аристократию. Никто не захочет иметь с вами дел.
— Знаешь, это звучит забавно, учитывая, что никто не хочет иметь дел с Волковым. Да кто к нему прислушивается? — усмехнулся я.
Я бы вовсе назвал его моральным уродом.
— Исходя из того, что я о нём слышал, это очень подлый человек. Он может отомстить не сразу, а через какое-то время. Вы уже о нём забудете, когда он проявит себя, — Роман Евгеньевич всё-таки вернулся к предостережениям.
— Ну, посмотрим, — хмыкнул я. — Что-то мне подсказывает, что этот барон сядет за решётку раньше, чем успеет что-то предпринять.
— Какой сядет? У него же вся полиция куплена! — удивился Роман Евгеньевич.
— Полиция — да, но не имперская служба безопасности. Или ты думаешь, что попытка сплавить жену — единственный его грех? Нет… у таких людей обычно целая сотня скелетов в шкафу. И нужно лишь подобрать ключик.
— Когда вы так говорите, даже мне становится страшно.
— Хороший признак. Значит, правильно говорю, — усмехнулся я.
Когда мы остановились на долгом светофоре, посмотрел время на телефоне.
— Так, с работой на сегодня мы разобрались, а время только двенадцать часов дня, — задумчиво проговорил я, решая, куда отправиться дальше.
— Едем в орден? — спросил Роман Евгеньевич, намекая на то, что после происшествия в доме Волковых нам останется лишь заполнить отчёты.
На это у нас уйдёт не больше часа, поскольку никакой одержимости не было. Из нюансов нужно указать только неадекватность самого Волкова. И мы можем быть свободны.