Магическая фигура вспыхнула ярче, тело эльфа выгнулось в руках демона и затихло. Балтазар внимательно осмотрел своего змееныша.
- Ты совсем такой, как я запомнил, Синеглазый. Как будто и не было трехсот лет разлуки. Но тебе еще жить в этом мире. Поэтому…
В руках у демона появилась красивая подвеска в форме листика сирени, сплетенная, казалось, из лунного света. На самом кончике листка мерцала капелька, выполненная из сапфира, любимого камня Эллеманила. Надев артефакт, выполненный эльфами прошлой Эпохи, на изящную шею своего мальчика, демон заворожено наблюдал, как Синеглазый опять превращается в Люциуса: ушки снова стали вполне человеческими; волосы укоротились почти вдвое, вернувшись к привычной для Малфоя длине, чуть ниже плеч; тело утратило сверхчеловеческую гибкость и изящность; черты лица огрубели.
Поцеловав спящего в лоб, Балтазар рыкнул через плечо:
- Эй ты, копытное, иди сюда, хватит пялиться, я тебя за версту чую.
На поляну медленно вышел темноволосый кентавр. Демон внимательно осмотрел его, после чего приказал:
- Сгоняй в горы за эдельвейсами, а?
Пришелец возмущенно фыркнул.
- Давай-давай, пока я не разделил в тебе человеческое и лошадиное одним ударом меча.
Кентавр скрылся в лесу. Через двадцать минут у демона был эдельвейс - любимый цветок Светлого.
Подхватив легкое тело на руки, Балтазар понес Сердце обратно. Восток алел, но главное было сделано – Люциус Малфой принял наследие и стал светлым эльфом по имени Эллеманил.
Но он узнает об этом только утром.
Глава 6 Заносчивые эльфы
Просыпался Люциус тяжело – голова гудела, а тело ощущалось как не свое. Перевернувшись на бок, он почувствовал, как по груди что-то защекотало. Как будто скользнул нагретый металл. Рядом с головой на подушке обнаружился великолепный эдельвейс, резная шкатулка из кости какого-то неведомого зверя и тонкий пергамент, сложенный пополам.
В семье Малфой принято было поздравлять вечером, за торжественным ужином, поэтому наличие подарков, да еще в таком экзотическом месте, на подушке, удивило юношу. Он призвал палочку и проверил предметы на скрытые заклинания и яды. Ничего интересного не обнаружив, он развернул тонкий пергамент.
Стоило посланию соприкоснуться с его кожей, как по его желтоватой поверхности побежали алые буквы:
«Дорогой Люциус!
Подозреваю, что твое самочувствие оставляет желать лучшего. Будь любезен, выпей содержимое розового флакона из шкатулки и я тебе расскажу, что произошло. Попутно обрати внимание на замечательную подвеску эльфийской работы, которой, все же, не под силу сделать тебя еще хоть немного прекраснее».
Юный Малфой потрогал тонко выполненный листик на длинной цепочке, непонятно каким образом оказавшийся на его шее, и открыл шкатулку. В ее нутре, выложенном темно-синим бархатом, действительно оказался небольшой флакон. Со свойственной всем Малфоям подозрительностью юноша откупорил его и понюхал. В нос ударил нежный цветочный аромат. Проверка палочкой ничего не дала. Перстень-артефакт против ядов тоже ничего не показал.
Здраво рассудив, что тот, кто надел ему на шею кулон, вполне мог тогда же его и убить, если бы хотел, Люциус залпом выпил неизвестное зелье. Самочувствие моментально улучшилось. Голова перестала гудеть, а тело стало легким. Еще раз погладив сапфировую капельку на очень понравившейся ему подвеске, юноша снова принялся за чтение. Видимо, пергамент был зачарован на поступившее в организм варево, потому что следующие строки появились только через минуту.
«Умница, что воспользовался зельем, зачем мучиться? Так вот, Люциус. Сообщаю тебе, что в ночь своего совершеннолетия ты вступил в наследие и теперь ты – светлый эльф. Погоди, не падай в обморок и не беги к зеркалу, так как ты там все равно ничего не увидишь. Подвеска на твоей шее создает мощнейшую иллюзию, видеть сквозь которую невозможно ни для кого из смертных. Я был с тобой этой ночью и помог принять кровь. Как ты наверное понял, я тоже не человек. О том, кто я, какие отношения нас связывают и еще о множестве интересных вещей я когда-нибудь обязательно тебе расскажу. Мы скоро увидимся, Люциус. Подумай обо всем хорошенько. Если у тебя возникнут вопросы, то просто напиши их на пергаменте и положи в шкатулку. Постараюсь на них ответить. Я не враг тебе. Поэтому советую не снимать подвеску и ни в коем случае не говорить никому, что с тобой произошло. В этом жалком мире нет эльфов, поэтому раскрытие правды может привести к изгнанию из рода, как бастарда. Люди глупы, Синеглазый. У тебя будет еще масса возможностей в этом убедиться.
Кстати, постарайся скрывать свой утончившийся слух, обострившееся зрение и обоняние. А так же то, что ты теперь будешь чувствовать многие растения и понимать язык некоторых животных. Раньше это были змеи и все кошачьи. Как будет теперь – не имею понятия.
Рад, что нашел тебя, Эллеманил. И пусть ты ничего не помнишь, я буду рядом, чтобы защитить и уберечь.
Твой Б.
P.S. Мне вот интересно, как скоро ты меня вычислишь? Узнаешь ли?»
Люциус посидел в кровати еще несколько минут, пытаясь осмыслить произошедшее, а потом, как был, нагишом, бросился в ванную. Встав напротив зеркала, отражавшего его великолепную фигуру в полный рост, он еще раз осмотрел необычный медальон, а потом очень медленно снял его через голову. Ничего не изменилось. Тогда он с досадой бросил безделушку на полочку и… замер.
Волосы тут же отросли до самой талии, глаза из тускло-серых стали темно-синими, как сапфировая капля на подвеске, черты утончились, уголки глаз приподнялись к вискам. И так достаточно высокий, Люциус вытянулся еще немного. С изумлением он рассматривал чудесное преображение, не в силах в него поверить. Это было просто… чудо какое-то. Так не бывает! Он ощупывал лицо, перебирал волосы, рассматривал длинные изящные пальцы, с которых теперь падали перстни.