Трое уцелевших приспешников атамана Бялко удирали вдоль обочины лесной дороги. Артур подобрал два автомата с целыми рожками и длинный изогнутый тесак, на гарде которого переливались драгоценные камни. Сталь была необычная, глубоко отдавала синевой, вдоль канавки шла надпись незнакомой вязью. Судя по качеству оружия, приспешники Бялко разграбили местный краеведческий музей. Или…
Или нашли клад.
Артур вернулся на бетонку. Под присмотром Антипа с пулеметом сгрудились четверо пленных. Еще двоих раненых, обожженных монголов привела Варвара, подталкивая их прикладом. На плече одного из них билась испуганная птица с капюшоном на голове. Антип и Буба носились вдоль обочины с топорами, отсекая путь огню. Отвратительно пахло паленым мясом. В придорожной канаве ничком лежали два почерневших трупа. Раненый жеребец непрерывно ржал, дергался всем телом, путаясь в постромках и пугая других лошадей.
Варвара кивнула пленным, чтобы помогали Антипу. Те послушно бросились в пекло, на ходу скидывали куртки, халаты, отважно бросались на чадящие ветки. Артур подумал, что питерские горожане не стали бы так драться с пламенем. Этим же, местным жителям, никогда не видевшим настоящего города, тайга заменяла отца и мать. Даже перед лицом возможного расстрела они не сбежали, а кинулись спасать лес. К счастью, Лука не успел устроить настоящий пожар.
Коваль тщательно, дважды, вымыл руки вонючим собачьим мылом, намазал кончики пальцев и ногти жирной пахучей пастой, которая обезвреживала яд, и только после этого приступил к допросу пленных.
Бродяга в усталой позе сидел на туристической табуретке возле поверженного атамана Бялко. Великана все же зацепило картечью, кровь сочилась из двух ран на боку, и левая штанина почернела. Руки чубатому связали за спиной, правое запястье, разрезанное ножом Артура, перетянули тряпками.
– Меня зовут Артур Кузнец, – внятно, но тихо сказал пленнику президент. – Я не прошу тебя извиняться, потому что не хочу, чтобы над тобой смеялись твои солдаты. Но я хочу, чтобы ты запомнил мои слова. Хочешь нагрубить незнакомому человеку – сначала трижды подумай.
– Язви тя, язви тя, чтоб ты засох… – непрерывно повторял атаман, сидя на земле и не делая попыток встать. Похоже, он никак не мог выйти из ступора.
– Я прикончу его, – деловито сообщила Варвара. – Старшинство не чтит, собака.
– Ой ли, детка? – засомневался Бродяга. – Как бы они потом нам город не спалили.
Михась смотрел на них затравленным взглядом. Видимо, от боли действие дурмана прошло.
Лука и Буба закончили тушение пожара. Напуганные пленные монголы подталкивали друг друга, указывая на жуткого синего дикаря. Под слоем сажи Буба выглядел еще страшнее, чем обычно.
– Теперь в тайге пойдут легенды про Белого царя и его прислужника, синего черта, – невесело хохотнул Бродяга.
– Как звали беса? – деловито осведомился Коваль, присаживаясь на корточки напротив раненого атамана. – Я спрашиваю – как звали того беса, который приказал меня убить?
– Никто мне не… Ай, ай, не надо, ах, язви тя!
Коваль невозмутимо ткнул носком сапога в открытую рану на боку атамана. Варвара приставила ко лбу Бялко обрез. Пленные монголы затихли.
– Варварушка, не спеши… – залепетал Михась. – Скажу, скажу, бес попутал, ей-богу же… Человек тута ошивалсси, с ловчей птицей, вроде как из бурятов, а можа, и нет. Человек сказал, шта собирался в степи шаманский курултай, вместе камлали, Белого царя видали. Видали, шта Белый царь из земли, как червь, вылез. Всем нам беды Белый царь принес, потому шта хочет Большую смерть в мир вернуть…
Коваль вздрогнул.
Откуда здесь, за многие тысячи километров, стало известно о его планах?
– …Железного зверя по чугунке Белый царь погонит, – не отрывая от Коваля черных исступленных глаз, вещал Бялко. – Железный зверь повезет из восточных морей Большую смерть, повезет ее в тонком стекле, и всюду по пути, где зверь пройдет, смерть будет капать наружу, просочится и отравит землю…
– Это правда? – прищурилась Варвара.
– Это правда, но не так, как он объясняет, – стал выкручиваться Артур.
– А ты мне чего натрепал? – тут же озлилась хозяйка Читы. – Что, мол, поезд пустите, заводы пустите, товару навезете, а? А сам хочешь из океана смерти начерпать? Все подохнем, все, если кто на восток сунется, ага!
– Нам действительно нужна вакцина, – рубанул Коваль. – Сотни тонн вакцины против СПИДа находятся в восточных портах Китая. Их там бросили после того, как началась эпидемия. Мы должны вылить эту вакцину в болота, чтобы остановить наступление Желтых болот. Если этого не сделать, Желтые болота за несколько десятков лет уничтожат тайгу.
– Тайгу? Тайгу никто не может уничтожить! – фыркнула Варвара.
– Он не врет, – ухмыльнулся разбитыми губами Бялко. – Человек с птицей тоже говорил про болота…
– Куда он пошел, этот человек?
Михась растеряно покрутил головой.
– Он… он был возле меня. Он обещал… обещал, шта сам будет говорить с Белым царем. Не убивай, Варварушка, пожалейте меня, а? Бес попутал, зелья подмешал…
– Где Степан? Где старшина города?
– Под замком сидит, – Бялко притворно всхлипнул. – Варенька, это Леха все, Леха меня уломал, запутал. Он старшиной стать хотел, он, а мне-то зачем?..
– А где люди Степана? – наседала атаманша. – Где Крупа, Ловчий где, Крапива? Вам ведь их не одолеть. Неужто сонными порезали? – ахнула она, зажимая себе рот.
Бялко опустил глаза, промямлил что-то невнятное.
Коваль поманил старца и Варвару в сторонку.
– Этого парня подпоили чем-то. Он действительно не понимает, как все произошло. Варя, ты можешь спросить его людей насчет человека с птицей?
– Я из них кишки выпущу, – доброжелательно пообещала атаманша и направилась к арестованным, сгрудившимся под охраной Бубы.
– Он был тут, – доложила Варвара спустя минуту. – Терся с ними, скорее всего – темный шаман. Никто не может вспомнить его лицо и куда он делся. Давал им пить из своей фляги, все пили.
– Ага, все ясно, – покивал Бродяга. – Подпоили дурманом. Вот они и поперли на тебя, осмелели.
– Подпоили? – насупилась Варвара. – Так что, не убивать его? Я так уехать не могу, надо Степана выручить. И белые там, подземных людей детишки. Надо их на Красный прииск возвертать, ежели живы еще. Иначе белые всем устроят…
– Антипушка, давай свежую лошадку заместо подранка, – распорядился старец. – Ну, болваны, что стоим? Живо помогайте! – обрушился он на пленных.
– Как ты это делаешь, мужик? Как ты их?.. – Бялко показал глазами. – Ты колдун, да?
– Сколько у вас в четвертой Чите сабель? – вопросом на вопрос ответил президент.
Хлопая глазами, Бялко уставился на Варвару.
– Тебя спрашивают, сколько придурков твой брат Леха на коней посадил? – перевела она.
– Сколько ни есть – все орлы, не чета тебе, засранцу, – гордо парировал атаман.
– Старших не уважаешь, а крестик носишь, – укоризненно заметил Артур и вдруг легко, двумя пальцами ткнул пленника в солнечное сплетение. Несколько минут пришлось ждать, пока Михась прекратит корчиться и пускать слюни.
– У них шесть сотен, да еще баб в обозе штук двадцать с детьми. Если зимовать приперлись, то и поболе выйдет.
– Нас старухи и дети не интересуют, – отрезал Коваль. – Сейчас мы едем в четвертую Читу, и там я назначу нового атамана.
– Сволочь… – сплюнул в пыль раненый великан. – Мои люди отдадут тебя псам.
– Я убью всех, разве ты не понял? – отвесил ледяную улыбку президент. – Я убью всех, кто выступит против правительства России. А те, кто откажется защищать границу, будут сосланы на рудники.
У атамана Бялко глаза чуть не вылезли на щеки. Похоже, он забыл о дырке в боку.
– Ты ж один… как ты один собрался?
– Он не один, – напомнила Варвара, для верности ткнув вассала стволом обреза в шею.
– Нешта, Варька, у тя в большой Чите все ему присягнули?
– Туда я тоже вернусь, – пообещал Коваль.