— Ханни, кончай прятаться, я все-равно не уйду.
Он уселся на каменный пол, подогнув под себя ноги, и принялся насвистывать какую-то веселую песенку.
— Никакого почтения к старшим, — проскрипел безобразного вида старик, появляясь у него за плечом.
— Здравствуй, Ханни, — даже не вздрогнув, гость обернулся на голос. Поднялся, отряхивая плащ от пыли.
— Леф, — старик скривился. И тут же, замерцав, исчез, возникнув по другую сторону от него. — Зачем пришел?
— Да вот, решил проведать. Узнать, как ты тут.
— Зачем? — призрачный образ снова потерял очертания, переместившись чуть левее. — Как видишь, они превратили меня в призрака. Красота, правда?
— Мне жаль, — произнес Леф. Ханни скривился, уловив его сочувствие.
— Не жалься, не твоя вина. Чего нужно?
— Да так, хотел узнать, не надоело ли тебе здесь сидеть.
— Издеваешься?! — приблизившись, старик обдал его холодом, однако Леф и бровью не повел.
— Вовсе нет. Если хочешь, могу тебя освободить.
Призрак усмехнулся.
— А не надорвешься?
— Думаю, нет. Но мне понадобится твое согласие, иначе никак.
— Да пожалуйста: я согласен. Достаточно? — усмешка Ханни стала еще более горькой.
— Вполне.
Леф достал большой красный камень, бросил его на землю под колоколом и зашептал что-то себе под нос. Из камня повалил дым, такой же кроваво-красный, с отвратительным запахом разлагающейся плоти. Он расползался по звоннице, и уже через пару минут все вокруг утонуло в зловещем алом тумане. Последние слова заклинания Леф выкрикнул во весь голос. Захрипев, Ханни рухнул на колени, сжимая руками горло... и только спустя несколько мгновений понял, что вновь чувствует под руками плоть. Не обращая внимания на удушающий запах, он принялся судорожно ощупывать свое лицо, боясь наткнуться на пустоту. Однако ощущения не менялись — он вновь обрел тело.
Едкий дым выедал глаза, вызывая слезы. Легкие отказывались дышать, но Ханни был бесконечно счастлив чувствовать все это после долгих лет пустоты и бесплотности.
Когда дым рассеялся, он увидел бледного, но довольного Лефа, который внимательно оглядел его и произнес:
— Ну вот, уже лучше.
— Что «лучше?» — проворчал Ханни... и не узнал своего голоса — таким чистым и громким он оказался. Дотронулся до лица, лелея надежду, что и прежняя внешность вернулась.
— Ты выглядишь намного симпатичней, — утешил его Леф. — Остальное должно восстановиться в ближайшее время.
— Что ты за это хочешь? — посмотрев на Лефа в упор, спросил Ханни.
Тот улыбнулся.
— Чтобы ты исполнил свое желание.
— У меня их много. Какое именно?
— Только одно, истинное. Чего ты хочешь больше всего? Чего ты по-настоящему жаждешь? Что давало тебе силы все эти годы.
И тогда Ханни ощутил, как гнев, смешиваясь с кровью, устремляется прямо в сердце. Он поднял голову и, словно раненый зверь, исторг в небеса разверзающий бездну крик:
— Ме-е-есть!!
* * *
— И что ты здесь забыл? — поинтересовался Тин, оглядывая покосившиеся надгробия. — Присматриваешь местечко поуютней? Похвальная предусмотрительность.
Маг, которого ему велели охранять, потоптался у кладбищенских ворот, повертел головой по сторонам, а затем уверенно двинулся вперед, петляя между могилками. Тин отправился следом, не стоять же у входа, дожидаясь, пока этот дурень изволит вернуться — за такое разгильдяйство хозяин голову оторвет.
Кладбища он не любил, сплошная мертвечина, никаких аппетитных душ. А среди здешних могилок хотелось гулять еще меньше — запах тут стоял отвратительный, слишком знакомый. После того как его, Тина, продали смертному, ароматы родного дома вызывали только одно — желание убивать. Обычно Тин справлялся с эмоциями, опыт и кнут хозяина научили прятать их подальше, но здесь, на кладбище, это получалось с трудом. Слишком сильно несло преисподней на этом жалком клочке земли.