– И что же эта зараза считает? – спросила она скорее сама у себя, но раб ответил:
– Буквы.
Видимо решил, что все равно ему уже конец.
Безжалостный ошейник добавил еще пятерку, подтвердив его слова и ввергая Виторию в ужас. Она ошарашенно моргнула и снова спросила:
– И что будет, если тебя не наказать?
– Он меня задушит, – тихо ответил раб.
Видя, как цифра продолжает расти, Витория содрогнулась.
– Молчи! – тут же приказала она и отступила, пытаясь понять, что ей делать. – Должен был сразу сказать!
Заявила и сама осознала свою глупость. Сколько надо сказать, чтобы такое объяснить? Раб даже головы не поднял, замер как-то странно, спокойно для своего положения и просто ждал, пока она металась по комнате в поисках решения.
Осознав, что подобные артефакты никак не обмануть, Витория снова невозмутимо села в кресло, закинула ногу на ногу и уставилась на раба.
– Что ж, я все равно планировала на тебе отрабатывать часть заклинаний, – невозмутимо соврала магесса, которая пару минут назад даже не думала оставлять себе раба, – так что, если какая-то трепка для тебя слишком, лучше выяснить сейчас.
Раб не шелохнулся, то ли решил ее не злить, то ли считал свою судьбу решенной и потому не проявлял никакого интереса к реальности. Вспомнив все, что она знает о правилах обращения с рабами – а знала она не так много для дочери профессионального работорговца – Витория заговорила строго и четко:
– Я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь кивать, если ответ положительный, на отрицательный можешь не реагировать, – затем подумала немного и добавила: – Если не знаешь ответа, разрешаю пожать плечами.
Это «если» ей не понравилось. В формулу четкого, ясного и однозначного приказа оно не вписывалось, но решила, что с рабом, способным думать, возможны такие поблажки.
– Ясно? – уточнила она строго, раскачивая ножкой скорее от волнения, чем от злости, но раб видимо думал иначе и странно смотрел на ее ногу, внимательно, задумчиво, даже замешкался на миг, а затем кивнул.
Витории это не нравилось. Возиться с кем бы то ни было совершенно не входило в ее планы, но она заставила себя сохранить хладнокровный вид – как боевой маг она это умела – и спросила:
– Ты способен на ложь?
Сначала спросила, а потом подумала, что этот вопрос слишком опасен.
Раб посмотрел на нее, совсем не удивившись, но явно о чем-то задумавшись, поджал губы и кивнул.
«Интересно», – подумала Витория, действительно заинтересовавшись.
– Надеюсь, ты понимаешь, что врать мне сейчас не в твоих интересах.
Хоть это и не было вопросом, а раб все равно поспешно кивнул, соглашаясь с подобным утверждением.
– Ладно, тогда начнем. Молчание – единственное правило ошейника?
Раб не шелохнулся.
– Ты знаешь о других правилах?
Он кивнул.
– Обо всех?
Раб скривился, посмотрев на нее робко, затем все же пожал плечами.
– Ладно, тогда о счетчике. Он все провинности переводит в удары?
Раб кивнул.
– Имеет значение, чем они будут нанесены?
Он пожал плечами.
«Разумеется, он об этом не знает. Стал бы отец ему такие вещи рассказывать», – отругала себя Витория, но вид сохранила самый невозмутимый.
– Тебя наказывали чем-то конкретным?
Раб кивнул.
– И отец делал это сам? – уже догадываясь, что оружие было магическим и связанно было с ошейником, а значит ее отец вряд ли бы его дал кому-то.
Раб снова кивнул.
– Ты знаешь, где оно?
Снова кивок.
– Можешь принести?
Кивок и, что действительно удивило Виторию, даже без заминки.
– Неси, – тут же приказала она, понимая, что выбора все равно уже нет ни у нее, ни у этого демона.
Она ожидала бунта, в конце концов, он же должен был понимать, что происходит, но отреагировал, как самый благовоспитанный раб: тихо, совершенно беззвучно встал и направился к двери.
Витория была уверена, что он выйдет, но вместо этого провел рукой по краю книжного шкафа, нажал на какую-то кнопку, и книги на одной из полок исчезли, как морок, зато на их месте оказался темный ларец. Витория смотрела на это с откровенным недоумением. Вот что значит никогда не интересоваться делами отца. Теперь она может только наблюдать, как его раб ей показывал тайники.
Взяв ларец, Экатор вернулся к ней, только на этот раз подошел близко к креслу, опустился на колени и, открыв ларец, протянул его Витории, будто слуга, принесший особый дар. Впрочем, именно так Витория и посмотрела на плеть, лежавшую в ларце. Плети из драконьих чешуек давно стали редкостью, а у этой еще и рукоять была с диковинным плетением, с красной сияющей магической нитью. Видимо, оружию тоже не терпелось выполнить заслуженное наказание.