Эти компании обладают огромными ресурсами и могут себе позволить вкладываться в долгосрочные исследования, но тем не менее они во многом ориентированы на коммерческий аспект. Приоритетом для них сегодня является создание «убедительного бота», который принесет им огромные прибыли на рынках рекламы и ритейла, а также систем ИИ, применимых в банковском деле, автостроении и на транспорте. От исследований ожидается быстрый практический результат и монетизация, поэтому инвестиции текут прежде всего в проекты, где уже проглядывается результат. При этом компании жестко конкурируют друг с другом и в погоне за прибылью для акционеров могут продать технологии тем же китайцам. Вашингтон выступает с риторикой «Сделать Америку снова великой» и с большим подозрением относится к совместным проектам, если только польза от этих проектов не достается преимущественно американской стороне.
Есть большой запрос на применение технологий ИИ в обороне, но это порой приходит в противоречие с декларируемыми принципами, на которых основаны такие компании, как Google. Лозунгом компании является Don’t be evil, «Не делай зла», что трактуется многими сотрудниками вполне пацифистски. Когда сотрудники компании отказались работать над проектом Maven по использованию ИИ в дронах для Пентагона, пресса заговорила о кризисе идентичности в Google. Более 4 тысяч сотрудников компании подписали тогда письмо, требуя от руководства четко заявить, что «Гугл» никогда не будет принимать участие в создании технологий военного применения. Слова Сергея Брина, что лучше этим будет заниматься «Гугл», чем националисты-подрядчики, успеха не возымели. Штаб-квартиру Google посетил министр обороны США Джим Мэттис, но его заверения в «гуманистическом характере ИИ» никого из оппозиционеров также не убедили. В условиях, когда корпоративная культура дает сотрудникам Google право свободы слова, собраний и петиций, американское оборонное ведомство, конечно же, будет вынуждено обратиться к другим компаниям сектора: тем же Microsoft или Amazon — но история показательна.
В отличие от США, где «рулит» коммерция, в Китае повестку дня в ИИ-исследованиях определяет правительство. Оно, конечно, заинтересовано в глобальном продвижении китайского бизнеса, в частности, доминировании компаний из Поднебесной на рынках мобильных платежей, роботов, биотехнологий, транспорта и связи. При этом государство не скупится и на исследования, которые принесут отдачу еще нескоро: расчет делается на кумулятивный эффект от инноваций, работа над которыми ведется широким фронтом. Приоритет отдается сотрудничеству, а в последние годы Китай явно берет на вооружение методы, которые принесли в свое время успех США: фокус на создание ведущих мировых научно-исследовательских учреждений, их активная поддержка государством, быстрое внедрение разработок и даже привлечение талантливых кадров из-за рубежа.
Разумеется, китайские компании работают и над применением технологий ИИ для военных: в отличие от США, противодействие сотрудников таким выгодным заказам немыслимо.
Дэн Сяопин сказал когда-то: «Если вы откроете окно в надежде на свежий воздух, в него неизбежно налетят мухи». Руководствуясь этим принципом, Китай открывает свой рынок только тогда, когда собственные компании становятся достаточно сильны для глобальной конкуренции. При этом стоит отметить важный принцип, который играет ключевую роль в отношении китайского государства к инновациям. Этот подход вполне утилитарен: новым технологиям сначала позволяют запуститься, а регулирование приходит позже.
Как сказал Кайфу Ли: «В век искусственного интеллекта данные — это новая нефть, а Китай будет новой Саудовской Аравией». Но кто знает, может, американцы сумеют сконцентрироваться и повторить свой успех, как в той игре в го?
КОММУНИСТКИ ВЕНЕРЫ И РАБЫ МАСКА
Поставленная проблема требует от человека страшной свободы.
КОЛЫБЕЛЬ ТРАНСГУМАНИЗМА
Кто проезжал по калифорнийской автостраде номер 1, не мог не восхищаться видами, которые открываются буквально за каждым поворотом. Оставив позади безумный сгусток нервов по имени Лос-Анджелес, под раскаленным солнцем пробиваешься на Вентуру и выезжаешь к Тихому океану. Автострада тянется вдоль берега от самой мексиканской границы, но именно здесь, на участке от Санта-Барбары до Монтеррея, она прекраснее всего.
Слева океан, он то ловит солнце в свое слепящее зеркало, то укладывается внизу, как сытый кот, то дрожит в ознобе, то волнуется всерьез и бьется всей своей мощью о скалы под самой дорогой. Справа, под синкопы джаза из автомобильного радио, один за другим возникают пейзажи, каждый из которых мог бы стать сценой драматического романа. Вот там, наверху, среди пихт и деревьев мимоз, приткнулся одинокий домишко, где алкоголик-писатель мог бы укрыться от воспоминаний. Кажется, оттуда выбежала женщина — но ты ничего не успеваешь разобрать, так быстро меняются картинки в диафильме.