— Очевидно! Юзеф Пилсудский! Дедок! Вы, молодой человек, наверное, не знаете, кем был Дедок. Комендант его еще называли. Это был начальник государства, маршалек. Сегодня его имя называть запрещено, но Польша еще вспомнит его. Знаете, как он разгромил русских в двадцатом году? Тухачевский уже был под Варшавой, и Дзержинский на пару с Троцким уже готовились въехать в Замек Крулевский на своих «Роллс-Ройсах». Дзержинский, однокашник Пилсудского по гимназии в Вильно. Но у Дедка был пан Ковалевский, великий и могучий Ян Ковалевский. Блестящий талант! Учился в Бельгии на химика, но прекрасно понимал математику. В армии царя Николая Ковалевский служил в инженерном резерве, там и освоил науку шифров. Да и сам Дедок в таких делах собаку съел! Всегда у Пилсудского тайные проекты, в которых главное — перехватить переписку врага и узнать его планы, и не дать ему узнать твои. Дедок с юности был обучен конспирации, всегда шифровался. Многому его японцы научили, когда он к ним в Токио ездил, потом австрийцы, немцы. Почему Дедок с немцами был так осторожен? Да потому что знал их планы. А может, они его и свели в могилу через венского профессора, которого прислали желудок обследовать? Не узнаем этого уже никогда. Ковалевский в двадцатом разгадал все русские шифры —и красных, и белых. Прослушивал всю вашу Россию-матушку от Мурманска до Сибири, от Минска до Кавказа, десятки телеграмм ему приносили каждый день. Знал секретные приказы Троцкого, знал, где с кем сейчас пьет Буденный, знал, куда двинутся добровольцы Деникина и Колчака. Что сделал Ковалевский? Создал сеть станций прослушки, которые передавали ему перехваты по телеграфу. Прямо в Генштаб. Сначала на взлом уходило две недели, потом неделя, потом два дня, от силы три. По нынешним временам кажется медленно, но тогда этого хватало. Сто ключей взломали за полтора года, тысячи шифрограмм Троцкого, Тухачевского, Якира, Гая.
— Почему поляки взломали русских, а не наоборот?
— Потому что лучшие наши математики там работали. Цвет варшавской школы, львовские орлята, молодые ребята из Познани. Станислав Лесневский, Стефан Мазуркевич, Вацлав Серпинский, профессора, аспиранты. Знали, где стоит и куда движется каждый красный штандарт.
— То есть, так называемое «Чудо на Висле» случилось благодаря криптографам?
— Так и есть. Красные потеряли Сикорского, а он зашел им в тыл и разгромил наголову. Растерянность, бегство, все побросали большевики. В штаб четвертой армии поступила радиограмма Тухачевского без промедления наступать, но было поздно. Радиостанцию в суматохе сожгли. Никто не услышал приказа. Была у русских и вторая радиостанция, но ее вывели из строя по-другому. Ковалевский настроил передатчик на секретную частоту красных и начал беспрерывно передавать по ней библейские тексты. Евангелие от Иоанна вместо Маркса. Прямо из Варшавской Цитадели. Так что русские не могли принять ни одной радиограммы из Минска. И целая армия красных побежала, они все перешли в Восточную Пруссию и сдались немцам. Разгром был полным. Тухачевский потом писал в мемуарах, что полякам повезло — но это не везение было, а математика.
— Значит, все случилось благодаря Пилсудскому?
— Точно так. Дедку это сильно помогло: после того как он разгромил красных, его авторитет был непререкаем. Стал отцом нации. Потом Дедку шифры помогли в 26-м, во время военного переворота.
— Вернемся к «Энигме». Почему для раскрытия немецкого кода не привлекли опытных математиков, ваших учителей? Того же профессора Серпинского?
— Потому что никто не верил, что это возможно — кроме нас, дураков. Даже Ковалевский не до конца верил. Но был такой подпоручик Макс, Максимилиан Ченжский из германской секции шифровального бюро Генштаба, я его упоминал уже. Это была его идея: взять молодых талантливых ребят и вырастить из них настоящих криптографов. Сначала мы прошли полугодовой курс криптографии в университете, потом отобрали самых лучших и учили три года.
— Все это было в Познани?
— Так точно. Ченжский все эти три года приезжал, хотя бы раз в неделю, нас проверять. И при этом ни разу не проговорился, для чего нас учат. И вот летом 32-го года он отобрал нас троих. Нас разместили в бывшей резиденции кронпринца в Познани и дали задание: расколоть трудный шифр. Ну, мы еще не знали, насколько трудный. Знали бы, может, и не взялись бы никогда. И не могли знать, что это станет делом всей нашей жизни.
— Это были вы, Ежи Ружицкий и Генрих Зыгальский?
— Совершенно верно.
— Вы раскололи шифр «Энигмы» втроем?