В Симферополе мы взяли в аренду машину, купили шляпу и крем от загара, несмотря на мое вялое сопротивление.
- Еще спасибо скажешь - прокомментировал Мигель - солнце здесь жесткое.
- И купальник...
- Ты планируешь купаться?
- Дома я открываю купальный сезон при двадцати, а тут гораздо теплее.
Купальник был взят вульгарно красный и раздельный. Я сказала, что не надену это, на что мне посоветовали купаться голой.
В Севастополе мы ели рапанов в каком-то ресторане. Как и любая незнакомая еда, я затруднялась ответить, какое впечатление они на меня произвели.
Потом мы увидели море, правда издалека, но я кричала. Кричала что этого не бывает - не может такое количество воды собраться в одном месте.
В арендованный через интернет домик под Алуштой мы добрались уже под вечер. Что-то билось в прибрежные скалы, мне объяснили, что это прибой. Я не поверила. Моря отсюда не было видно - сосны и скалы, но мне сказали, что оно в пятидесяти метрах. Долго искали плед и бутылку вина, и когда спустились к пляжу, было уже темно. Вода мягко облизывала камни, опрокинутыми в воду отражались огни какого то мыса. Было тепло, уютно и сонно. Я пыталась поймать волну, но она то убегала, то обдавала ноги неожиданно теплой водой. Руки после нее оставались солеными. Бокалы не хотели стоять на гальке, приходилось все время держать их в руках.
- Песчаный - чуть дальше, но на нем неудобно сидеть - виновато объяснял Мигель. Потом всюду песок, в вещах, в ушах, в телефонах, в бокале...
- Ты был здесь раньше?
- Нет, прочитал в интернете.
- И про песок?
- Про песок - просто знаю.
Волны набегали на берег не ровно, а по диагонали, из за чего всплеск как бы приближался к нам справа, а после уходил куда-то в темноту. Как живой.
Я вдруг поняла, что он обнимает меня слишком сильно, а от его губ у виска - слишком жарко.
Я попыталась отстраниться, насколько это было возможно, не вызывая подозрений.
- Поцелуй - хрипло попросил он.
- Ты же знаешь, и я это знаю. Я для тебя - просто работа. И нам необязательно быть ближе - сам говорил... Я просто... не хочу быть для тебя игрушкой...
- Господи, откуда такие комплексы? Да ты нравишься мне!
- Нравиться - это не любовь... А на меньшее я не согласна.
- Боже, какие мы принципиальные! А твой тебя, можно подумать, любит?
- Он и не сделает больно. А ты можешь.
- Нет - простонал он, и все таки коснулся губами виска - ты такая хрупкая и чувствительная....
- Это же плохо.
- Плохо для грубых и черствых. Чувствительность - это глубина ответа, который ты можешь дать. Всем хотелось бы получать адекватный ответ...
- Мне никогда не испытать той силы чувств, чтоб быть с тобой на равных - я попыталась его оттолкнуть - вот и испорчен момент... поездка, вечер...
Зря я вообще на это пошла... Теперь, все оставшееся время испытывать его настойчивость... Он, конечно, утверждал, что у меня не было шансов, и все будет по его... а я, дурочка, и не проверяла. Но дома я хотя бы была в безопасности в компании с людьми, которых я знаю... а здесь... Даже в толпе народа нас просто примут за пару...
- Не бойся. Я ничего не сделаю с тобой насильно.
***
В доме оказалось три спальни. Правда, по приезду я облизнулась на покачивающийся на веранде гамак, мечтая проснуться, как в кино, от блеска солнца отраженного от волн, но сочла что в комнате безопаснее. Тем более, дверь закрывалась изнутри.
Кровать была деревянной и пахла как-то деревянно-уютно. Я провалилась в тяжелый, словно навязанный полусон, едва коснувшись щекой постельного в крупную синюю полоску.
Мигель еще долго шуршал пакетами с продуктами, которые мы успели купить. Я вдруг с ужасом осознала, что мы не в гостинице, а значит, придется готовить самим. К этому позору я была не готова... Готовить я не умею совсем. И даже не понимаю, почему должна уметь - ведь я работаю наравне со всеми, и у меня просто нет на это времени. Все эти оправдания звучат складно в компании друзей или коллег. Но как только ко мне начинает проявлять интерес какой-то парень, я вдруг с ужасом понимаю, что готовка - один из критериев оценки спутника жизни, и по этому критерию у меня ноль. От этого хочется спрятаться и никогда не разговаривать с парнями.
«Обойдется - говорю я себе в стотысячный раз - я не обязана уметь готовить».
***
Утро было шикарным. Именно такие солнечные зайчики, как я и представляла, играли на потолке. Море искрилось, сверкало нестерпимым глазу блеском - с этим волшебным светом не сравнится никакая россыпь драгоценностей. Жидкое золото - казалось, ступи в него - и опалит ступню...
Красный купальник неожиданно пришелся в пору, а шляпа добавляла эпатажа. Стоило одеть еще и обувь - ходить по гальке было больно, и я, с трудом удерживая равновесие, добежала до сияющей пенной кромки воды. Какая красота... Какая тонкая вязь, какой немыслимо сложный рисунок... Раз за разом волна бросала мне под ноги это великолепие, словно решив продемонстрировать мне все разнообразие узоров, выполненных по одним и тем же законам. И я все не решалась ступить в это кружево, нарушить его.