***
Спать... до утра осталось немного. Спать не могла. Спинным мозгом понимала, что решается моя судьба... без малейшего участия с моей стороны. И не знала, как тут вмешаться.
Уснуть удалось ненадолго. Снились кошмары. Ну как кошмары, страшно не было, но когда вспомнила наяву, аж в кровати подпрыгнула, и долго еще не могла прийти в себя. Снилось, что он сдирал с меня кожу, и говорил, что я такая ему не подхожу. А мне не больно и не страшно, просто смотрю на свое голое ярко-красное мясо, без любопытства даже. Давлюсь кофе. В который раз проверяю, не исчезло ли с электронной почты письмо. Решила не посылать вдогонку описание кошмара, ну его. Джинсы, сапоги, уговариваю торчащую антенной вверх укороченную прядь лежать вниз, приглаживаю, смачиваю водой, гелем ля укладки. Вроде вышло. Надо купить для нее заколку. Бабочку с огромными, с ноготь стразами - видела в ларьке. Сегодня же и куплю. Если получится - будет хороший день - загадала я. Будет, конечно, куда она от меня денется, эта заколка. Выхожу в подъезд с термосом в руке, элегантно прихлебывая кофе. На самом деле это неудобно - дверь, ключи, кнопка в подъезде, застегнуть куртку, перила, гололед, бежать (отдельная история), автобус, проездной... Ах, да, сегодня еще мешок с мусором... Мешок аппетитно пахнет бытовыми отходами, и мысль «сегодня ничто не сможет испортить мне настроение», становится все более жалкой. Мигель сидит на подоконнике подъездного окна, того самого, что почти под потолком, и пальцем выводит на грязном стекле замысловатый вензель.
- Меня караулишь?
- Тебя.
Спускаюсь на лестничную площадку под окном, роняю пакет с мусором на пол, делаю глоток, задрав голову вверх. Интересно, как он собирается спускаться? Я, кажется, готова поверить в сверхспособности. То есть, то, что это какой то затянувшийся розыгрыш, и то, что он действительно сотрет мне память и влюбит меня в себя - две эти мысли спокойно, не конфликтуя уживаются в моей голове. Интересно, а «влюбить насильно» - это можно назвать насилием над душой? Мигель просто спрыгивает с подоконника. Я в ужасе отшатываюсь в сторону, ожидая страшного удара, но он касается пожелтевших плиток пола мягко, едва ли не беззвучно. Зато у меня катастрофа - во первых, едва не пролила кофе, во вторых чувствую кожей головы, как упрямая прядь, оторвавшись от общей массы взвивается вверх и остается в таком положении. Мигель подтверждает мои подозрения - тут же ухватившись за нее, начинает рассеянно наматывать на палец. Похоже, он даже собирался что то сказать, но уже забыл об этом. Я полна сюрпризов, ага.
- Вообще-то больно - деликатно «намекаю» я.
- Ой, прости... - он убрал руку, но продолжает смотреть мне на голову, словно увидел там говорящую лягушку - ты это... готова?
- Вообще-то я всю ночь репетировала речь... А теперь не знаю, что сказать... Знаешь, этот «черновик» прекрасен. Тем, что мы в нем настоящие... Я просто хочу в нем побыть еще. Не надо меня обнулять. Или перезагружать...
- Что такого ценного случилось за вчерашний день, что ты так отчаянно цепляешься за него и не хочешь его забывать?
- Не знаю...
- Ты увидела меня настоящим?
- Да...
- Ты влюбилась, и миссия выполнена
- Как, уже?... Ты уйдешь?
- И сделать так, чтобы мой образ в подсознании стал синонимом боли? Нет, детка, у меня в этот раз роль хорошего парня. Я должен показать тебе, что такое счастье. Точнее, тебя с ним познакомить...
Мне захотелось обнять его и разреветься, но вместо этого я стояла и думала о том, как это дико. Остывал кофе, валялся пакет с мусором у ног...
Смотри, что я тебе привез - он вдруг вынул из кармана красную глянцевую шишку. Я, кажется, видела такое в интернете - питахайя какая-то.
- Что, в наш супермаркет завезли очередную порцию экзотики?
- Да нет, это я на юге сорвал. Увидел, и подумал, что тебе понравится такая прикольная штука...
- А что ты там делал?
- Да так, по делам... ты умеешь его есть? Смотри, его надо разрезать - с этими словами он разрезал плод, извлеченным из кармана перочинным ножом, обнажив бело-черную, в крапинку, внутренность - и выскребать мякоть чем-нибудь острым... Вот, держи нож. Ты же умеешь обращаться с острыми предметами (явно намекая, на вчерашний поцелуй).
Я почувствовала, что краснею.